Вновь повернувшись лицом к зрителям, спросил:
– В расчете?
При этом он смотрел только на Флинта. Голос спокоен, а побледневшее лицо, испарина на лбу и хлещущая из раны кровь – так, пустяки, дело житейское.
– В расчете? – повторил Якудза более настойчиво, чтобы точно услышали.
Ответом ему было гробовое молчание. Пришедшие на вечерний сеанс зрители явно не оценили «широкий» жест.
– Ладно…
Когда заходишь так далеко, что вернуться уже невозможно, надо идти до конца. Отвернувшись, несколько секунд смотрел на изуродованную руку, собираясь с силами. Затем приставил лезвие к очередному пальцу и вдавил его до упора.
Колени предательски ослабели, в голове помутилось от боли. Огромным усилием воли ему удалось устоять на ногах. Уже поворачиваясь к присутствующим, Якудза заметил, что отрезанный палец болтается на куске кожи. Борясь с подкатывающей к горлу тошнотой, завершил начатое.
– Теперь? – даже такое короткое слово далось с огромным трудом.
В ушах стоял гул. Разошедшиеся не на шутку колокола били кровавый набат.
Перед глазами мелькали цветные круги.
– В расчете? – с натугой выдавил раненый, понимая, что дошел до черты, за которой уже ничего нет.
Третий палец он резать не будет. Не клоун в цирке. Лучше уж бросится на врага, умерев, как мужчина.
Пауза явно затягивалась. Он даже успел пожалеть о неверном решении, как вдруг Флинт вышел из тени, сделав два шага вперед. За прошедшие четырнадцать лет мальчик превратился в мужчину, изменившись внешне. И только глаза остались такими, как прежде, – черными от ненависти.
«Сам порешит, – понял Якудза. – Этот все делает сам. И друзей и врагов…»
Мысли начали путаться. Прижав кровоточащие обрубки к бедру, он потряс головой, как боксер, пытающийся прийти в себя после нокдауна. Нож до сих пор оставался в руке.
«Можно попытаться напоследок громко хлопнуть дверью… Нет, слишком далеко… Не подпустит, сука, да и бул не даст…»
Так они и стояли друг против друга. Один пытался собрать волю в кулак, чтобы достойно «уйти», второй боролся с призраками прошлого. А напряженные зрители ждали развязку.
В конечном итоге Флинт первым нарушил молчание, обратившись к женщине, сидящей на лавке:
– Герцогиня, пришей ему пальцы.
Взвывшие от ярости призраки поняли, что проиграли. Жаль, их никто не услышал. Даже некогда убитый протезом друг.
«Этот сам… И своих и чужих…»
– Нет, – отрицательно покачал головой Якудза. – Все в прошлом. Если долги отдавать, то сполна.
Бывший враг не стал спорить. Уже на ходу бросил через плечо:
– Тогда обработай и зашей. Все свободны. Морж, за мной!
Кино кончилось. Вот так, просто и скучно. Без обличительной речи, эффектных поз, заламывания рук и красивого жизнеутверждающего финала на фоне заката. Если бы не два отрезанных пальца, валяющихся на полу грязной каморки, можно было подумать, что вообще ничего не произошло. Встретились старые приятели, вспомнили о былом, поговорили по душам и разошлись по делам.
Отбросив в сторону ненужную больше игрушку, бул молчаливой тенью последовал за хозяином. Остальные зрители неспешно потянулись к выходу. Раненый держался до последнего. И лишь оставшись один на один с доктором, Якудза прислонился спиной к стене, а потом обессиленно спол по ней на пол.
Ему повезло. Так крупно, как никогда в жизни. Даже больше, чем в том страшном лесу, кишащем голодными кадами. Проповеди служителей церкви о примирении и всепрощении хороши на воскресных богослужениях. Да и то – лишь для тех, кто верит в загробную жизнь. Что бы кто ни говорил, а окажись Якудза на месте Флинта – ни за что не простил бы. Ни тогда, ни, тем более, сейчас. Всадил бы нож в живот и, провернув пару раз для надежности, оставил подыхать на полу…
С того памятного дня прошел почти месяц. Команда оказалась нормальной. Как, впрочем, и сам Флинт. Даже адская тварь при ближайшем рассмотрении выглядела не такой уж и страшной. Единственное, что не давало покоя, вопрос: «Как командир затащил своих людей на кровавый спектакль?» Ведь не мог же он предложить: «Ребята, пойдемте смотреть, как Морж человеку яйца откусит!» Или: «Будет много крови и жутко весело, я обещаю!»
За свою жизнь Якудза многого насмотрелся и мог с уверенностью сказать, что в лихой дружине одноногого капитана садистов не было. Да, такие зарежут, и глазом не моргнут. Но чтобы специально прийти в первый ряд, посмотреть, как кто-нибудь корчится в муках? Однозначно – нет.
Неизвестно, до каких пор он мог терзаться сомнениями, если бы на очередной перевязке не решился спросить Герцогиню, почему она пошла со всеми. Док все-таки. Клятва Гиппократа. Помощь людям и все дела.
– Было интересно, – судя по рассеянному виду, она размышляла о чем-то другом.
– Интересно ЧТО? – заинтересованный Якудза подался вперед.
– Не дергайся, иначе еще один палец отрежу, – этих врачей не поймешь, когда шутят, когда нет.
– Не буду, – пообещал он. – Так что интересно-то было?
– Узнать ответ на вопрос.
Прежде чем продолжить, она закончила перевязку и только затем объяснила:
– Флинт сказал, что ему с тобой в Москве будет тесно, не говоря уже о команде.
– А при чем здесь вопрос? – терпеливо спросил Якудза, несмотря на то что ему стоило огромных усилий сдержаться.
– Однажды он нашел
– Вот оно что… – все наконец встало на свои места. –
– Точнее не скажешь, – легко согласилась Герцогиня.
Оказывается, Флинт читал не только книжки про пиратов, но и был в курсе древнеяпонских трактатов.
– А если бы я не нашел выход? – сам не зная зачем, спросил он, обернувшись с порога.
– Полагаю, вопрос не ко мне, – в уголках ее губ затаилась улыбка. – Ты ведь и сам знаешь ответ.
– Да – согласился он вслух, про себя же подумал: «Морж таки откусил бы мне яйца, и в конечном итоге фартовый Якудза повторил судьбу несчастного Аллардайса[6]…»
Глава 6
Мертвецы
Определенно во всем этом было что-то было не так. Неожиданная смена цели, приказ идти через лес, прекрасно укрепленный форт, затерявшийся черт знает где. И наконец – неоправданно затянувшееся ожидание перед воротами.
– Якудза, давай на пулемет!
В отличие от более-менее предсказуемых кадавров, от людей никогда не знаешь, чего ожидать. Вчерашний друг сегодня может легко стать врагом, чтобы завтра, как ни в чем не бывало, протянуть руку для формального рукопожатия. После чего вонзить нож под лопатку.
– И не расслабляйся там. Мало ли что…
– В каком смысле: «мало ли что?» – встрепенувшаяся Герцогиня даже не пыталась скрыть удивления. – С каких пор мы стали воевать со всеми подряд?
