хочется сделать вдох. Такой глубокий, чтобы на несколько секунд опьянеть от переизбытка кислорода, забыв обо всем на свете, кроме безграничного облегчения.
С высоты птичьего полета две мчащиеся по ночному шоссе машины кажутся цветными пятнами, медленно перемещающимися по поверхности огромного мыльного пузыря, застилающего все видимое пространство. Цель одного светового пятна – во чтобы то ни стало обогнать противника, другого – не позволить это сделать. Беззаботная игра хороша лишь до тех пор, пока на поверхности сферы не начинают появляться яркие огненные всполохи – предвестники неминуемой смерти.
Чахоточный пулемет харкает не фрагментами легких, перемешанных с кровью, а полновесными пулями. Ожесточенная ненависть бездушного механизма входит в резонанс с хаотичными мыслями женщины за турелью, чей призрачный налет безумия подобен плесени. На первый взгляд кажется – ничего страшного. Удалил пораженный участок, и все. Однако это всего лишь верхушка айсберга. На самом деле плесень уже разрослась, пустив глубокие корни.
Когда встречаются два равных по силе противника, ни один из которых не собирается уступать, в дело вступает Его величество Случай. Неважно, как именно он распределяет награды: подбрасывает в воздух монетку или кидает игральные кости. Во главе угла – результат. Победитель получает право продолжить игру. Проигравшему в качестве утешительного приза достается забвение.
Подчас в моменты, связанные с непосредственной угрозой для жизни, восприятие обостряется до такой степени, что начинает казаться, будто твоя сущность, выйдя за узкие рамки обычного тела, сливается с окружающей средой. При этом сознание впитывает, как губка, совокупность изменений, происходящих в определенный отрезок времени, пытаясь выделить из них самое важное. Плюс ко всему, с пространством и временем происходят удивительные метаморфозы. Несколько коротких секунд растягиваются в световые годы, а короткая дистанция – в необъятную бесконечность вселенной.
Непроизвольная задержка дыхания и резкий выброс в кровь адреналина – вот и все мои козыри в смертельной гонке. Первая скрипка и сольная партия у Герцогини. Именно с ее «легкой» руки мы можем…
– ФЛИНТ, ОСТАНОВИСЬ…
Валет сделал то, чего по неписаным правилам делать не положено ни в коем случае – вышел на связь, принудительно «закоротив» внутренний канал. Теперь, вплоть до извлечения имплантата или смерти одного из нас, мы будем связанны неразрывно.
– Поздно…
Я не кривил душой, когда говорил что водитель «Пятерки» не свернет. На его месте любой бы пошел до конца. Единственным шансом беглеца было сбросить преследователя с дороги. Нашим – убить его, прежде чем он это сделает.
– Не мешай!
Не исключено, что дело вовсе не в таблетках, а в искренней заботе о жизни командира и дока. Или это нечто наподобие крика отчаяния вслед самоубийце, бросившемуся в бездну? В любом случае, уже ничего нельзя изменить, и он совершил БОЛЬШУЮ ошибку.
Впрочем, разбор полетов лучше оставить на потом. При условии, что оно вообще когда-то настанет. Судя по тому, с каким фанатичным упорством пули-птицы, покидающие насиженное пулеметное гнездо, устремляются в небо, салютуя безумству храбрых, наши, и без того призрачные, шансы стремительно тают на глазах.
– Бери ниже!!!
Герцогиню явно «заклинило»: она продолжает стрелять в пустоту.
В отличие от вышедшей из-под контроля женщины, водитель грузовика уверен в себе. Легкий поворот руля, и колеса отклоняются влево, изменяя направление движения многотонной бронированной махины.
– ФЛИНТ, ТОРМОЗИ!!!
Валет находится вне зоны видимости. Бронетранспортер вообще отстал на километр от погони, однако все и без того яснее ясного. Врачица с непривычки не может справиться с пулеметом. Блефующий Флинт пошел на обгон, поставив на кон жизнь «втемную», не имя за душой вообще никакой карты. Притом что у сотрудника «Пятерки» на руках пара королей. И он слишком хорош, чтобы поверить в заведомый блеф.
– ТОРМ…
Поздно! Точка невозвращения пройдена. Я уже не успею уйти с линии атаки, даже если очень сильно захочу. Режущий угол грузовик перекрывает узкую дорогу. Остается либо врезаться в него, либо свернуть на обочину и, свалившись с полутораметровой насыпи, перевернуться несколько раз, разбившись насмерть.
Женщины за рулем иногда путают правый и левый повороты. В особо запущенных случаях – газ с тормозом. Вероятно, сейчас то же самое произошло с Герцогиней. В ее голове верх и низ явно поменялись местами.
Выдох под водой – последний отчаянный шаг, способный ненадолго продлить агонию. Стайка игривых пузырей радостно устремляется вверх, и то, что раньше было плавящимися легкими, превращается в небрежно скомканный пакет, чье место – на свалке истории.
Что характерно, именно в этот момент время резко ускоряется в надежде наверстать упущенное. Теперь оно не просто бежит – несется вскачь.
Полночь только что миновала. До рассвета еще далеко. Можно сколь угодно долго убеждать себя в том, что другу под водой так же плохо, и никакое пари не стоит того, чтобы утонуть в «лягушатнике». От этого ничего не изменится…
Если водитель прямо сейчас не свернет вправо, нам конец. Без понятия, что может его заставить это сделать, но знаю одно – ничего не пробьется в сознание воинствующей лесбиянки, кроме…
– ГЕРЦОГИНЯ, ….. ТЕБЯ В РОТ!!! БЕРИ ВЫШЕ!!!
– СЛЫШИШЬ? ВЫШЕ, МАТЬ ТВОЮ!!!
Отрезвляющий эффект звонкой пощечины не идет ни в какое сравнение с изощренным оскорблением. Женщину за пулеметом передергивает от отвращения и ненависти. Грязные мужские желания подобны толстым, белесым опарышам, копошащимся в груде разлагающейся плоти. А ведь она почти поверила командиру!
Почти поверила…
Демоны правы. Мужчинам, и правда, нельзя верить.
– Выше, говоришь? – лицо Герцогини искажает гримаса ненависти.
И, в противовес приказу, она опускает дуло пулемета вниз.
Не можешь выиграть честно – проиграй или обмани, третьего не дано. Тогда, в бассейне, чувствуя, что больше не могу держаться, я сделал вид, будто прямо сейчас вынырну на поверхность. Закинул голову вверх и даже начал вставать с колен. Но на полпути с отчаянной решимостью вновь опустился на дно.
Будучи уверен, что противник сдался, приятель пулей вылетел из воды…
И проиграл.
Нельзя промахнуться, стреляя в упор. Хотя, если в голове «сместилась» система координат, возможно
