– Не скажу, иначе не сбудется.
Щелчок бойка по капсюлю, и злобная тварь вырывается на свободу. Она полагает, что встретится с целью, но глубоко заблуждается. Это только статичные мишени в тире покорно идут на убой, разрываемые в клочья стальными жалами ос. Охотники не настолько тупы, чтобы позволить себя так просто убить.
– Скажешь или нет – без разницы. Желание не сбудется. По крайней мере, не в этой жизни.
– Не может быть…
– Легко! Смотри!
– Переправа…
– Ты не взяла одеяло?
– Что?!
– Спрашиваю, не брала одеяло в желтую клетку?
– О чем разговор?
– О моем любимом одеяле, о чем же еще?!
Заторможенный алкоголем мозг не поспевает угнаться за резкой сменой образов. Сбой восприятия ведет к пульсирующим глюкам, вызывающим острые приступы паники.
– Черт побери, включит кто-нибудь охлаждение? Мы перегреваемся!!!
Пить…
– Не лажай, Магадан!!!
Классическая двухуровневая змейка – прыжок на правую стену, мощный толчок, короткий полет к левой, и снова вперед. Первый охотник отталкивается от стен, второй – от пола и потолка. Их скорость настолько велика, что охранники не могут прицелиться. Там, где мгновение назад находилась тело, сейчас лишь визгливый рикошет разочарованных пуль.
Мельтешение прыгающих теней происходит так быстро, что стрелки не успевают опустошить обоймы…
Удар, и рассеченное пополам тело грудой кровоточащей плоти валится на пол. Стремительная атака напарника пробивает грудную клетку второй жертвы насквозь, выбрасывая наружу измельченные осколки ребер, позвоночника и рваные клочья схлопнувшихся легких.
Оставив позади два трупа, убийцы продолжают движение зигзагообразными прыжками. Они похожи на дурачащихся щенков, резвящихся на заднем дворе огромной усадьбы, наперегонки несясь вдоль ограды за игривой бабочкой. Переливающийся рисунок ее трепещущих крыльев с причудливым переплетением линий и черным вкраплением посередине напоминает воронку черной дыры Хаоса, бесстрастно взирающего на реальность текущего момента, искаженную кривыми зеркалами боли и страха. Он не только снаружи, за стенами призрачного тоннеля, но и внутри. Каждая вещь, поступок и мысль пронизаны невидимыми спорами плесени, пожирающими время, оставшееся до начала конца.
Лестничные пролеты запасного выхода слишком узки для двоих, они не оставляют возможностей для маневра. Нужно как можно скорее покинуть опасную зону, вырвавшись на оперативный простор. Чтобы в очередной раз почувствовать затухающую пульсацию жизни в разорванном сердце добычи.
Нужная дверь…
Закрыто.
Удар.
Стальная обшивка выдерживает.
Еще один. И еще.
Два беснующихся кадавра в бессильной ярости пытаются выбить неподдающуюся преграду. Тщетно. Путь перекрыт. Нужно наверх и в обход.
Полуослепленные быки бегут по темному тоннелю, в конце которого многотысячная арена приветствует блистательного тореадора с изящной шпагой. Животные обречены. Не оттого, что беснующаяся толпа раскупила билеты на шоу. Это совсем ни при чем. Просто у них изначально не было шансов.
Небрежный мазок художника, работающего над эпическим полотном, и алое пятно уродливой кляксой расплывается по холсту. Слишком много краски, перегоревших чувств и насилия на квадратный метр площади.
Финальный забег стартовал. Черный провал открытой двери засасывает в стремительный водоворот событий. Последний рывок, на пределе возможностей. Сгусток лавы из жерла агонизирующего вулкана устремляется к небесам в тщетной попытке встретиться со своим близнецом – раскаленным протуберанцем, однажды предавшим солнце.
Отблески выстрелов превращаются в переливающиеся всполохи победного салюта. Солнечный зайчик зажигает пронзительную звезду на острие шпаги изящного тореадора. И не одну, целых три – по количеству автоматчиков, устроивших засаду в узком проходе. На этот раз им повезло. Плотность огня такая, что промахнуться невозможно. Обезумевшие от радости пули с противным чавканьем входят в тела.
Шах и мат!
Получившие смертельные пробоины брандеры, захлебываясь в огне и крови, отчаянно теряя ход, пытаются добраться до врага. Едкий дым застилает глаза. В горле першит. Становится нечем дышать. Покинуть обреченный корабль нужно прямо сейчас, пока еще не поздно.
– Магадан!!! Выходи!!! Оставь его!!!
Он не слышит, не понимает или не может противостоять предсмертному всплеску эмоций, захлестнувшему чужое сознание.
– Магадан!!!
Слишком быстро разорвать ментальную связь – почти то же самое, что резко вынырнуть с большой глубины. Но если я не сделаю этого, напарник умрет.
Рука тянется к шлему, срывая его с головы.
Бооооооом…
Такое впечатление, что оказался внутри огромного колокола.
Рот открывается в беззвучном крике. Из носа и ушей идет кровь. Перед глазами мелькает рой цветных светляков. Дрожащая рука пытается дотянуться до второго шлема, отчаянно балансируя на грани небытия.
– Выходи!!!
Один из охотников неожиданно запинается и, потеряв ориентацию, со всего размаха врезается в стену. Пробитое пулями тело залито кровью. Умирающий монстр сучит конечностями, оставляя глубокие борозды на бетонной стене.
«Совершенство, возведенное в непререкаемый Абсолют, невозможно описать, его надо почувствовать каждой клеткой бьющегося в агонии тела, чтобы затем…»
У второго охотника все же хватает сил на последний прыжок. Оставляя на полу липкий бордовый след, шар для боулинга катится к аккуратной троице кеглей. От того, попадет ли он или нет, зависит не просто победа или поражение в какой-то дурацкой игре. На кону стоит несоизмеримо больше. Он должен достичь цели, чтобы…
«Умереть с чувством выполненного долга».
– Выходи!!!
Печально вздыхает рыбак, тянущий зацепившуюся сеть.
Нет…
Он обязан дойти до конца. Чего бы это ни стоило. Завороженный бушующим пламенем Магадан стоит на капитанском мостике корабля, идущего на таран. Скопище морских дьяволов, кружась хороводом вокруг пылающего брандера, завывает:
