затем приблизиться к скинии и ожидать ответа Господа. Смысл протеста мятежников был в том, что Моисей и Аарон 'зашли слишком далеко' в захвате власти, но Моисей ответил Корею и левитам, что это они зашли слишком далеко в своем непослушании.

Моисей стал говорить разговаривать с Кореем, напомнив ему, что он и его соплеменники-левиты и так уже высоко поставлены Богом, Который из всего Израиля избрал их, чтоб служили при скинии. Им же показалось недостаточно этой немалой привилегии, и вот они домогаются священства. Подобное домогательство не Аарону вызов, а суверенной воле Самого Господа, Который не оставил сомнений в том, что поручает священническое служение только членам семьи Аарона.

Затем Моисей послал за Дафаном и Авироном, но те отказались прийти, дав понять, что напрасно, мол, доверяли Моисею в прошлом. Он-де вывел их из земли, в которой течет молоко и мед (Египет), но в другую такую же (Ханаан) привести не сумел. И не на что

им было теперь рассчитывать, кроме как на смерть в пустыне. Не думает ли он ослепить всех этих людей, спрашивали Дафан и Авирон. Последние слова говорили о том, что не удастся Моисею обмануть народ относительно своих истинных намерений.

Глубоко и несправедливо огорченный, Моисей обратился к Господу, прося Его не принимать даров от мятежников, имея в виду, те благовония, которые должны были быть предложены Ему на следующий день. Обвинения мятежников против него не имели под собой почвы, сказал Моисей, ведь, будучи вождем, он никогда не стремился нажиться за счет людей. Именно в этом смысле надо понимать его утверждение, что он 'не взял ни у одного из них осла'.

Подобно пророку Неемии, Моисей не требовал для себя привилегий, которые, казалось бы, полагались ему как вождю.

Потом Моисей снова попросил Корея и двести пятьдесят его сторонников прийти на следующий день к скинии. И Аарон придет туда, сказал он, и там будет решено, как быть с законным священством.

На следующий день все собрались, как было сказано, и принесли свои курения Господу. И тогда явилась слава Господня. И повелел Господь Моисею и Аарону отойти в сторону, чтобы Он мог уничтожить Корея и все общество.

Моисей, посредник Завета, и Аарон стали молить Бога, чтобы Он не уничтожал весь народ из-за греха немногих.

Выражена уверенность, что всезнающий Бог понимает, что происходит в душе каждого человека, в каждой из душ, слагающих человечество.

Господь через Моисея повелел обществу, чтобы отделились от Корея и тех, кто были с ним, и не прикасались ни к чему, что принадлежит им, потому что и сами они и все, что имело к ним отношение, сделалось объектом Его негодования.

Народ отошел, оставив Корея, Дафана и Авирона с их семьями одних перед лицом Бога. Затем Моисей предложил условия, на которых будет решена возникшая проблема. Если мятежники останутся жить и умрут в старости, то народ узнает, что Моисей не был призван Богом. Если же Господь совершит что-либо необычайное, скажем, разверзнется земля и поглотит Корея и других, то народ узнает, что Моисей руководит им, будучи поставленным на то Богом, а Корей действовал самонадеянно и греховно.

И только эти условия были провозглашены, как разверзла земля уста свои, и Корей, его друзья, их семьи и все имущество, которым они владели, исчезли из глаз. И земля покрыла их, и не осталось ничего, что говорило бы о том, что они жили. Потрясенные увиденным, израильтяне бросились бежать, чтобы и их не поглотила земля. Потом вспыхнул огонь и уничтожил тех двести пятьдесят мужей, которые принесли курение.

Факт, что страшная Божья кара настигла не только Корея, Дафана и Авирона, но также их жен и детей, подтверждает ветхозаветный принцип семейной солидарности и ответственности и связанное с этим общее наказание, поражающее и невинных отпрысков тех, кто согрешил против Бога. Но поскольку каждый человек считался ответственным лишь за собственные согрешения, можно сделать вывод, что и члены семьи Корея, Дафана и Авирона были так или иначе вовлечены в их мятеж.

После этого ужасающего проявления ярости Своей Господь приказал Елеазару, священнику, собрать те кадильницы, которые держали в руках двести пятьдесят мятежников, потому что, будучи принесены перед Господом, кадильницы сделались освященными. Несмотря на то, что люди, державшие их в руках, были грешниками, сами кадильницы оказались отделенными, потому что были принесены в знак поклонения Господу. В дальнейшем эти кадильницы для курений повторно стали святыми пред Господом, будучи раскованы в медные листы для покрытия жертвенника. В этом новом виде они должны были служить постоянным напоминанием о случившемся в тот день. Народу не следовало забывать, что только мужчины по Аароновой линии могут предстоять перед лицом Господа 'с курением' (символом несения священнического служения). Собственно говоря, против Аарона как первосвященника и восстал Корей и те, кто последовал за ним.

Как это не удивительно, однако вместо окончания бунта, чего, казалось бы, следовало ожидать, явление ярости Господней привело к усилению ропота со стороны народа (16:41–50). И тогда Господь опять явился в скинии в славе Своей и повелел Моисею отойти от общества, снова угрожая, что уничтожит народ. И вновь в предельном смирении и благоговении простерлись пред Господом ниц Моисей и Аарон. На этот раз Моисей предпринял практические меры для предотвращения Божьего суда. Он велел Аарону взять его кадильницу и поспешить к народу и, войдя в гущу его, молить Бога о милости очищения. Но, придя в стан, Аарон обнаружил, что поражение народа (свидетельство гнева Божьего) уже началось и что многие уже погибли. Тем не менее, он предложил Богу принесенные им курения. К тому времени, когда действие Божьего гнева прекратилось, умерло четырнадцать тысяч семьсот человек.

Аарон вернулся к Моисею в скинию. Поскольку курение символизировало молитву, Аарон, в сущности, явился среди народа, чтобы заступиться за него в молитве. В этом смысле каждому должно быть ясно, что одна кадильница в руках человека Божьего обладала гораздо большей силой, чем двести пятьдесят кадильниц в руках многих грешников.

Коль скоро священнический авторитет Аарона был подвергнут сомнению, Господь показал всему народу, что его авторитет по-прежнему непререкаем, все иные претенденты на него исключаются.

Господь повелел Моисею взять по жезлу от колена, от всех начальников и написать на жезлах имена тех, кому они принадлежат. И Аарону надо было написать свое имя на жезле племени Левия. Затем все двенадцать жезлов были положены в скинии перед ковчегом откровения (т. е. на самом святом месте), где Господь являлся Моисею, потому что Он сказал, что жезл, принадлежащий тому, кто избран Им на священство, расцветет, подобно дереву.

На следующий день, войдя в скинию, Моисей увидел, что жезл Аарона не только расцвел, но и пустил почки, дал цвет и плоды миндаля.

Племенным вождям и народу, получившим это неопровержимое доказательство, ничего другого не оставалось, как молча согласиться с тем, что Господь действительно подтвердил полномочия Аарона.

А для того, чтобы народ не забыл о том, что узнал, Господь сказал, чтобы жезл Ааронов был оставлен пред ковчегом откровения в знамение для непокорных. Да не ропщет народ против Господнего руководства и не ставит под сомнение правильность избираемых Им людей и методов.

После всего этого последовала эмоциональная реакция на происшедшее со стороны израильтян, которые решили, что жезл, лежащий перед ковчегом, будет отныне грозить смертью всякому, кто попытается хотя бы приблизиться к скинии.

В связи с бунтом против священнических прерогатив Аарона, наказанием бунтующих и свидетельством его избранности на служение возникла необходимость напомнить об ответственности, возложенной на левитов, которая в Числах трактуется более расширенно.

На священниках и только на них лежала обязанность служить в скинии, по крайней мере, только они несли ответственность за возможные нарушения или проступки, как против святилища, так и против своего священнического сана.

В сказанных об этом словах подразумевалось нечто большее, чем функция заступничества, осуществляемая священниками, в них подразумевались и возможные согрешения самих священников и левитов при обслуживании священных Божьих предметов. Среди требований к работе священников входило благоговейное обращение с этими предметами в скинии и исполнение ритуалов, предписанных свыше