В шесть часов ровно Люся появилась у дверей «Джет сет». К ее удивлению, у входа не топталась толпа с засученными рукавами, а лишь скучала парочка швейцаров в красных сюртуках. Г-жа Можаева даже подумала, что она что-то напутала, и спросила у мужчин в красном:

— Это ведь здесь вечеринки «Пусто: пусто» проходят?

Те не соизволили осчастливить девушку ответом, а лишь важно кивнули головой. Люся этого и опасалась: должно быть, она, несмотря на все усилия, слишком непрезентабельно выглядит.

— Скажите, а почему тогда здесь людей так мало? — поинтересовалась она как можно более учтиво, чтобы вызвать симпатию неприступной охраны.

— Да к самому началу редко кто приезжает. Только ламеры, — пояснил один из швейцаров. — Ну что там у вас, показывайте, если внутрь хотите.

Люся показала руку и вошла в чугунную калитку. За ней началась мощеная дорожка, упирающаяся в красный шатер. В открытом шатре, несмотря на закончившееся бабье лето, было очень тепло: работали тепловые фонари. Люся поозиралась в поисках гардероба и не обнаружила такового. Пальто, курточки и даже меховые палантины висели на вешалках по углам зала без всякой охраны. «Ну на мое добро здесь вряд ли кто позарится— при таком выборе мой кашемирчик никому не приглянется», — успокаивала себя г-жа Можаева, вешая курточку на крючок.

Но сердце ее, конечно, все равно было неспокойно. Она решила далеко не удаляться от злополучной вешалки, а расположиться поблизости на красном диванчике. Люся уже пожалела, что приехала так рано: сейчас к ней наверняка начнут приставать алчные официанты, постоянно уговаривать что-нибудь заказать, деньги быстро кончатся, и бедной Люсеньке придется уехать, не увидев самого интересного.

Но, к удивлению г-жи Можаевой, никто не устремился к ее столику с меню. Осмотревшись, она заметила, что в зале вообще не видно официантов. Немногочисленная публика сама подходила к стойке бара и заказывала там еду и напитки. У Люси слегка отлегло от сердца, и она принялась изучать публику. Может быть, она и вправду была богатой, как пишут в газете, но особо шикарного впечатления на г-жу Можаеву не производила. Выглядели парни и девушки, как обычные студенты: джинсы, свитера, ботинки на толстой подошве. Попадались, правда, и гламурного вида девицы в тонких юбках и остроносых ботинках на шпильке, но их было немного. Люся сочла свою дислокацию очень выгодной: она сидела прямо под тепловым фонарем и потому не замерзала даже в своей трикотажной водолазке без рукавов. К тому же, с этой точки отлично просматривался весь зал, в том числе двери и небольшая сцена с микрофоном.

На сцене появился мужчина и объявил о начале турнира по домино, приглашая всех объединяться в четверки и брать костяшки для игры в баре. Также он сообщил, что на нижнем этаже клуба работает танцпол.

За несколькими столиками тут же началась игра, но Люсе не с кем было объединиться, ее в свою компанию тоже никто не позвал. И она, наплевав на охрану курточки, отправилась вниз. Там огромные атланты подпирали высокий потолок и смотрелись на собственное отражение в гигантском зеркале на противоположной стене. Играла ужасная современная музыка — та, которую Люся не любила и не понимала. Какие-то бесконечные ритмичные удары, разрежаемые звуками неясного происхождения. Мигали лампочки, подчас так часто, что движущиеся люди в этом мерцании выглядели как роботы. Но пиплу нравилось. Он странно подергивался в ритм какофонии, запрокинув головы. Г-жа Можаева предпочла бы, конечно, диско. Но такую музыку, наверное, уже не включают ни в одном столичном клубе. Люся встала в сторонке и принялась наблюдать за тусовкой, в надежде быть замеченной. Время шло, и г- жа Можаева все больше убеждалась, что она чужая на этом празднике жизни и надежды ее напрасны. И тут она заметила молодого человека такого же, как она сама, скучного вида. Заподозрив в нем товарища по несчастью, также впервые попавшего в этот бедлам, Люся решила привлечь его внимание.

Парень был не то чтобы красавец, но приятный. Чуть выше среднего роста, темно-русый, в прикольной рубашке в красную полоску. Круглые, чуть навыкате глаза — про себя Люся почему-то называла такие «итальянскими». Проблема была одна: г-жа Можаева категорически не знала, как познакомиться с молодым человеком. Программу «в угол, на нос, на предмет» в этой обстановке запускать было бесполезно — из-за световых эффектов Люсины ужимки наверняка останутся незамеченными. А просто так подойти и сказать что-нибудь вроде «хочешь, я угадаю, как тебя зовут?», как в рекламе, она стеснялась. Сколько из-за этой врожденной стеснительности было упущено заманчивых вариантов! Но на этот раз Люся была настроена решительно: в конце концов, все эти люди пришли в клуб с той же целью, что и она, — пообщаться и кому-нибудь понравиться. Люся попыталась вспомнить советы из «Космополитен». Там недавно публиковали статью «16 способов, чтобы он тебя заметил». Но, как на зло, ничего не вспоминалось, кроме весьма сомнительной рекомендации «подстроиться» под объект интереса и копировать его движения, а по возможности, даже предугадывать их. То есть, если парень, как вам кажется, сейчас начнет чесать за ухом, девушке тоже надо почесывать себя в аналогичном месте. Или если он засунет руки в карманы — даме полагается сделать то же самое. Как сообщали в журнале специалисты по нейро-лингвистическому программированию, мужчина в такой ситуации воспринимает девушку как своего эмоционального «двойника» и тут же сам лезет с дурацкими вопросами вроде «девушка, а как вас зовут?».

Люся принялась подстраиваться. Вот молодой человек отставил ногу и начал слегка притопывать в такт музыке. Люся попыталась изобразить то же самое. Вот у него зачесался нос. Г-жа Можаева потерла свой носик, который совершенно этого не требовал. Юноша вытащил из кармана мобильник и принялся что-то в нем рассматривать — по всей видимости, читал sms-сообщение. Люся вытащила свой «сименс» из сумочки и тоже принялась что-то в нем изучать. Наконец мобильник снова скрылся в кармане, и парень принялся смотреть по сторонам, ритмично постукивая ладонью о бедро. То же самое сделала и Люся, которая уже начала разочаровываться в «Космополитене» и его советах.

«Надо придумать что-нибудь новое, например, спросить сколько времени, — не спешила отступать г-жа Можаева. — Только надо как-нибудь пооригинальнее это сделать, чтобы он со мною подольше поговорил, а там, глядишь, что-нибудь и выйдет. Как же начать? Может быть, так: „Вы не подскажете, сколько времени? А у вас точно идут часы? Ой, можно я посмотрю более точно? Вот, я хотела бы подвести стрелки. Вообще, у меня с часами очень сложные взаимоотношения: то я их подвожу, то они меня… Я каждое утро звоню по 100 — ставлю время. А можно я буду звонить лучше вам? Вы отвечаете гораздо приятнее!“»

Пока г-жа Можаева разрабатывала план, она не прекращала «подстройку» и успела за это время поправить прическу, скрестить руки на груди, снова засунуть их в карманы и даже перевязать шнурок на правом ботинке.

Люся уже готовилась приступить к реализации нового плана, как вдруг «предмет» сдвинулся с места и пошел прямо в ее сторону. «Ура! Сработало! — ликовала про себя г-жа Можаева. — Все-таки „Космополитен“, как бы его ни ругали, очень мудрый и полезный журнал. Ну вот, точно! Я так и знала! Он идет ко мне!»

Незнакомец приблизился, скептически осмотрел Люсеньку (которая тут же отметила, что он пахнет очень приятным одеколоном). Вот он собирается что-то сказать — явно сейчас спросит: «Как тебя зовут?»

— Какие проблемы? — произнес парень.

— Людмила, — автоматически ответила Люся.

— Что Людмила? Какие-то проблемы, спрашиваю? Ты чего меня копируешь? Передразниваешь, что