Вашингтон, округ Колумбия
17 июня 1988 года
Гас Авратакис, человек, ведущий безнадежную войну — вернулся из Вашингтона в Лэнгли в растрепанных чувствах.
Первым делом — он сменил костюм на нечто менее претенциозное, зато более подходящее для нормальной человеческой жизни. Позвонил в гараж — и заказал там себе машину, не слишком приметную, чтобы мелкие воришки, вышедшие на промысел — не шарахались во все стороны, увидев ее. В этот момент — зазвенел телефон.
Авратакис снял трубку.
— Сэр, это офис конгрессмена Уилсона — прощебетал приятный женский голос — господин конгрессмен хочет с вами поговорить по неотложному делу.
— Соединяйте.
В телефонная трубка щелкнуло — есть соединение. Авратакис машинально глянул на телефонный аппарат — зеленый огонек мигал, линия безопасна.
— У меня есть новости. К нам приходил наш друг из Пентагона. За благословением. Ко мне не заглянул.
— Когда?
— Да как раз с утра и приходил. Постой-ка… я думал, ты в деле…
— Да… я в деле… извини, что побеспокоил.
Пока конгрессмен не включил мозги — а они у него были, хоть он и подпортил их изрядно выпивкой — Авратакис положил трубку.
Макс Вебер был в Конгрессе. Макс Вебер не заглянул к Уилсону. Макс Вебер просил денег на Афганистан. И ничего ему не сказал.
Вот сукин сын!
Авратакис — снял трубку внутреннего, набрал номер.
— Мэри, где сейчас директор?!
— Ушел вниз… — удивленно сказала секретарь судьи Вебстера — если поторопишься, догонишь…
Авратакис — хватанул куртку. Едва не сшибая с ног подчиненных рванулся к выходу.
— Господин директор!
Судья Вебстер — удивленно обернулся, а его охранник, бывший морской пехотинец, пострадавший в Бейруте — положил руку на рукоять MAC-10, с которым не расставался.
— Да… агент Авратакис, если я не ошибаюсь…
У бывшего федерального судьи была профессиональная память, как и у любого хорошего юриста.
— Да, сэр. Мне нужно поговорить с вами срочно. Это касается сегодняшнего совещания.
«Директорский» гараж — отгороженное и охраняемое место в гараже обычном — заливал яркий свет ртутных ламп. Директор уже стоял у своего бронированного, весящего три тонны Кадиллака — его среди своих называли «носорог». Что-то прикинув, он приглашающе показал на машину.
— Садитесь…
— Вы уверены в том, что говорите?
Директор не выглядел удивленным. Скорее — раздраженным.
— Да, сэр. Военные уже над чем-то работают.
— Вебер… кто это?
— Макс Вебер, майор. Он работал в смешанной комиссии от Пентагона. Специалист по Афганистану. Сейчас в командовании специальных операций. Собственно, именно к нему я и собирался обратиться…
Судья пригладил волосы.
— Я буду с вами откровенным… — наконец сказал он — агент Авратакис. В глазах Президента после всех провалов — мы выглядим не лучшим образом. А на Капитолийском холме уже открыто говорят, что Лэнгли кишит предателями…
— Сэр, они ничего не знают о нашей работе… — ставил Авратакис.
— И не должны знать. Потому что именно в этом и заключается наша работа. Люди имеют право знать только о наших провалах, наши победы должны оставаться тайной навсегда.
Судья невесело улыбнулся.
— Или на девяносто девять лет. Вы уверены, что этот конгрессмен… просто не подставит вас?
— Нет, сэр. Он не умеет подставлять.
— Я слышал другое.
— Сэр, если он во что-то верит, он действует. Это так же верно, как и то, что солнце всходит по утрам.
— Ну, если так…
Судья Вебстер снова погрузился в раздумья. Авратакис — знал, как делаются дела в Вашингтоне, и хорошо понимал его нерешительность. У него и так исчерпан кредит доверия, если он предпримет какие-то резкие действия и облажается.
— Сэр, если Пентагон уже играет игру…
— То не дело им мешать — закончил судья — это явно согласовано с президентом. За нами — останется только то, чем мы и должны заниматься…
— Я понял, сэр. Разрешите.
— Да, конечно…
Выругавшись про себя, Авратакис открыл дверь, полез из бронированного чрева правительственного лимузина.
— Мистер Авратакис…
Уже вышедший из машины Гас Авратакис остановился.
— Сэр?
— Вы знаете о том, что начальник советской разведки — бывший федеральный судья?
Это было для Авратакиса новостью.
— Нет, сэр.
— Это так. Странно, не правда ли? Насмешка судьбы…
Вебстер многозначительно хмыкнул.
— Хотел бы я встретиться с этим парнем в зале суда. Но у нас, к сожалению — работа не имеет ничего общего с правосудием, верно?
Авратакис улыбнулся. Это было разрешение. Все-таки — судья, которого в ЦРУ считали «гребаным законником» — решился на мужскую игру. Они должны быть в игре — иначе они будут не нужны.
— Да, сэр. Верно.
Судья кивнул — и весящая под сотню килограммов бронированная дверь лимузина плавно закрылась…
Машиной, которую ему выделили из гаража спецтранспорта — оказался почти новый Понтиак Бонневиль-85, солидная и элегантно выглядящая машина, чем-то напоминающая самые новые модели Кадиллаков. В своей куртке вместо пиджака, черных очках и легкой серой кепке — он выглядел мафиозо среднего звена или советским шпионом, как их представляют средние американцы. Но ему на это было плевать — и пока Понтиак плавно нес его к Вашингтону — он уже все продумал. Он знал, к кому ему обратиться в Пентагоне, тем более — в командовании специальных операций. Только что организованный
