— Кто с мечом к нам придет…
— Восприми серьезно! — разозлился Цагоев.
— Я серьезно — с серьезным видом ответил Джафар.
— Не вижу. Впрочем, дело твое. Задание тебе из Кабула — вскрыть планы контрреволюционных элементов и американцев и обезвредить их. Обеспечить визит командующего Ограниченным контингентом, не допустить провокаций и тем более покушения. Для подмоги — тебе двоих хлопцев оставляю с которыми приехал. Сам с конвоем вернулись. Они, вообще-то к Кандагару приписаны, но ничего — там без них перебьются.
— Своих хватает.
— Напрасно. Эти ребята — одни из лучших. И еще…
Цагоев наклонился вперед, поманил пальцем. Джафар — тоже склонился вперед.
— Следи за соседями. Дошло?
— Дошло…
Цагоев — вышел через час. Скворцов — уже нашел общий язык с охраной, сидя на корточках — тут любили сидеть на корточках как зэки на пеших этапах — прихлебывал ароматный чай из пиалы, рассказывая на дари последние новости из славного города Кандагара. Автомат — лежал рядом, но так, чтобы мгновенно пустить в ход. Шило — дремал, разморенный жарой в кабине пикапа. Еще раз полковник убедился, что Скворцов — прирожденный разведчик, его место совершенно не в спецназе. Держать такого в спецназе — что гвозди микроскопом заколачивать.
— Хватай мешки, вокзал отходит! — рявкнул полковник.
Шило едва не вынес дверь, когда вставал по стойке смирно. Скворцов — встал неспешно, поднял автомат, на начальника не смотрел — ну вылитый афганец, мать его ети.
Джафар неспешно вышел следом.
— Значит, так, орлы. Переходите во временное подчинение вот этого командона. Мифахмам[108]?
— Дер ши дык… — на пушту ответил Скворцов. Они так часто тренировали друг друга, внезапно меняя язык, потому что языки было необходимо знать.
— Тогда все.
Полковник пошел к двери.
— Товарищ полковник — окликнул его Шило — а как вы обратно то?
— На караване.
— А туда?
— Пешком. Ничего не случится.
Калитка в двери закрылась.
Скворцов и Шило смотрели на своего нового командира, которого Цагоев назвал Джафар, а Джафар смотрел на них. Ничего примечательного — среднего роста, лысый, усатый, с внимательным взглядом. Явно со Средней Азии — хотя по виду русский не меньше чем наполовину. Почему со Средней Азии? А у среднеазиатов — кожа особого цвета, в нее загар въелся так, что они и на северах загорелые.
Среди среднеазиатов были либо очень плохие офицеры, либо очень хорошие. Все помнили Ялдаша Шарипова, командира одного из подразделений спецназа.
— Пошли, поговорим — сказал Джафар по-русски совершенно без акцента
Недалеко от Карачи, Пакистан
База ВВС Машрур
20 июня 1988 года
Специальный помощник министра обороны Джонатан Корти — еще никогда так близко не подбирался к логову врага. Когда он ступил на бетонку аэропорта Карачи, названного в честь основателя государства Пакистан — он почувствовал, как против его воли — волоски на коже поднимаются дыбом…
Для полета в Пакистан ему выделили один из С21, находящихся в распоряжении президентской, восемьдесят девятой авиаэскадрильи, расквартированной на базе Эндрюс. Вместе с ним — в самолете летели шесть сотрудников Дипломатической секретной службы — столько же сотрудников секретной службы находилось вокруг Президента США, в так называемом «ближнем круге». Двое из них — уже в самолете открыто вооружились винтовками Colt Commando, у остальных были оперативные кейсы с пистолетами-пулеметами. Все были в бронежилетах, бронежилет надели и на него. Настолько серьезных и демонстративных мер безопасности он не мог вспомнить даже в Сальвадоре.
Полет был долгим, с промежуточными посадками. Сначала — они махнули наискосок через весь североамериканский континент, приземлившись для дозаправки в аэропорту Лос-Анджелеса. Потом — остров Гуам, один из непотопляемых авианосцев Соединенных штатов, там базируются стратегические бомбардировщики с ядерными ракетами, нацеленными на Китай и на Дальний Восток СССР. Только потом, проделав почти весь полет над морем, под экспортом двух истребителей с авианосца USS Saratoga — они зашли на посадку над людским муравейником, называемым Карачи.
Когда они заходили на посадку — Корти заинтересованно смотрел в иллюминатор. Город как город… есть даже высотные здания. Маловато зелени… он привык к латиноамериканским столицам, там полно зелени. Следов разрушений не видно, концентрации боевой техники — тоже. Он вспомнил, что русские сюда не дошли и этот город не бомбили…
Их загнали куда-то на дальние стоянки. С одной стороны разгружался самолет Ан-12 со знаками венгерской государственной авиакомпании Малев, с другой — самый настоящий советский, аэрофлотовский, и тоже Ан-12. С обоих самолетов выгружали какие-то тюки, бросали на бортовые машины — и среди тех, кто разгружал советский самолет — были явно русские…
— Черт… — первый, сошедший на землю агент, угрожающе выставил вперед винтовку, но не в сторону самолетов… — давайте, осторожнее. Где машины? Мать их, почему не подали машины?
— Возможно, про нас забыли…
— Сэр, на вашем месте я бы вернулся в самолет…
Корти отрицательно покачал головой, он смотрел на советских у самолета.
Они были обычными людьми. Самыми обычными людьми — они стояли, передавая друг другу мешки по цепочке, и последний бросал их в машину. Никаких ушанок, никаких звезд — кто-то по пояс голый, кто- то в майке и уж точно не советской. В других обстоятельствах — их можно было спутать с белыми бедняками с американского юга, привыкшими зарабатывать на жизнь не болтовней, а тяжелым трудом.
Но какого хрена им здесь понадобилось? Какого хрена они оказывают помощь после того, как долбанули атомной боеголовкой?
О том, что здесь делает он — Корти не задумался даже на секунду. Грек по крови, американец по паспорту, служащий правительства США, он искренне считал, что американцы — имеют право делать что хотят, и где хотят. Потому что они — соль земли. А русские — нет.
Черт, как некстати. Поездка начинается плохо. Если учесть — кто у него в самолете кроме этих идиотов с автоматами…
Форт Девенс, Массачусетс
18 июня 1988 года
Форт Дэвенс стал тем, чем он сейчас является только после второй мировой войны. Сначала это был полигон, потом — база для подготовки сил вторжения на европейский континент — одна из многих. После
