самолет, он вообще не военный, его можно использовать как угодно, только трубку сними и номер набери. Но было уже поздно.

Генерал долго не раздумывал.

— Свой салон пошлю. Он на стоянке, в течение получаса подниму. Тихо так тихо.

— Буду благодарен, Николай Иванович.

— Да всегда рады помочь, Гейдар Алиевич. Ждем вас к себе, у нас тут…

— Обязательно приеду при первой возможности. До свидания. — Алиев прервал разговор, положил трубку. Шарахнул кулаком по столу — вот дурак! К старости — совсем умом тронулся, не соображает голова.

В дверь опасливо постучали.

— Кто там, зайдите!

Вошел Али — его все так и звали, «Али». Отца Алиев спас от обвинения в хищениях, самого Али устроил в МГИМО по азербайджанской квоте. Как и любому руководителю — Алиеву были нужны лично преданные люди и сейчас Али и несколько других людей были кем-то вроде личного оперативного штаба Алиева. Официально, Али числился в Московском УКГБ, имел звание майора госбезопасности — к двадцати девяти годам.

— Вызывали, Гейдар-мюдюрь?

— Прекрати! — разозлился Алиев — ты в Москве, а не в Баку! Чтобы я больше от тебя этого слова не слышал!

— Извините, товарищ Алиев.

— Вот так. Возьми Джахида, машину в гараже и автоматы. Встретишь борт на Кубинке, это личный борт командующего Туркестанским округом. Там будет Аскеров и еще один человек. Все втроем привезете этого человека ко мне домой, на Кутузовский. Я позвоню, предупрежу. И сидите там как пришитые. Пока вас не сменят. Все ясно?

— Ясно, товарищ Алиев.

— Иди.

Когда за Али закрылась дверь, Алиев какое-то время сидел, раздраженно барабаня пальцами по столу. Потом — снял телефон, с которым можно было связаться с секретарем.

— Пусть зайдет старший смены прикрепленных.

Через несколько минут — в дверь без стука прошел невысокий, крепкий человек средних лет с профессионально цепким взглядом.

— Товарищ Алиев? — вопросительно сказал он.

— Мне стало известно, что группа террористов готовит на меня покушение. Приказываю усилить мою охрану и охрану моего дома, немедленно. Ко мне домой приедет товарищ Аскеров, с ним будут три человека. Их пропустить. И больше никого. Усилить бдительность.

— Есть, товарищ Алиев.

— Идите…

Все?

Нет — не все.

Генерал Алиев взялся за другой телефон, набрал домашний номер. Ответила Мехрибан — красавица, умница, жена сына. Сейчас она сидела дома с маленькой Арзу.

Гейдар Алиев невестку любил. Чувствовал, что сын сделал достойный выбор, и втайне считал, что Мехрибан намного умнее простоватого Ильхама.

— Зарифа дома?

— Нет, Гейдар Алиевич — Мехрибан моментально уловила напряжение в голосе свекра. Мехрибан и в самом деле была умной, даже очень умной, она понимала, что все, что происходит в семье — было не просто так, и то, что влиятельного свекра то в отставку отправляют, а то он — второе лицо в государстве — все это не просто так, и надо платить. Ничего в этом мире — не бывает бесплатно.

— Где она?

— Выехала за продуктами.

— Как вернется, скажи, чтобы из дома больше ни ногой. Продукты привезут, есть кому. Приготовь гостевую комнату.

— Да, Гейдар Алиевич.

— Ты не дослушала. Забери Лейлу из ясель, пошли машину, как только она вернется. Нет, позвони Ильхаму и скажи, что машину посылаешь за ним, пусть он заберет Лейлу сам, на машине. Приезжайте домой, и сидите все там. Приедет Аскеров.

Мехрибан замолчала. Из трубки сочился ужас — она поняла, что это все означает. В стране может вот-вот произойти еще один государственный переворот, и если все пойдет не так, как задумано — их могут уничтожить всех, всю семью до последнего человека.

Такова была цена.

— Я все поняла… — наконец, смогла произнести она.

— Не переживай — внезапно даже сам для себя сказал Алиев — все будет в порядке. Не бойся.

И положил трубку.

Теперь — точно все.

Генерал Алиев размышлял, выстраивая стратегию игры. Как только Аскеров привезет гостя — он допросит его лично, как в проклятом тридцать седьмом, но делать нечего. Страна уже на пороге нового тридцать седьмого — и давно пора. После Горбачева чистку в аппарате ЦК не делали, вся мразь держится в креслах как пришитая. Наджибулла назовет имена… и надо срочно собирать заседание Политбюро. Решать вопрос об арестах.

Или…

Под боком — оперативный центр в Нахабино, засекреченный, еще один — в самой Москве. Там, в полной боевой — не меньше роты спецназа КГБ «Альфа». Наджибулла назовет имена… какие нужно назовет имена. После этого — оперативные группы выдвигаются в адреса, берут кого надо, кого надо исполняют на месте…

Он многое сделал для этого. Несмотря на то, что ему «вотчиной» определили разгромленный при заговоре КГБ — он демонстративно хорошо относился ко всем, у кого есть оружие. Во время посещения Кантемировской дивизии, придворной, принимали новый тренировочный полигон — прилюдно выругал министра обороны, спросив у него сколько в дивизии бесквартирных офицеров. Соколов только стоял и краснел. Тут же — приказал своим выделить деньги на два многоквартирных дома и к девяносто первому сдать… дома уже строятся, приносили фотографии. Сказал, что грохать деньги в штурмовую полосу, когда офицер с семьей живет в общежитии — позор. В дивизию Дзержинского его просто не пустили — Гуров, его купило ЦК, напрямую, он чуть ли не Соломенцеву лично отчитывается — вовремя просек, что к чему и к чему могут привести такие визиты Председателя Президиума Совмина. Сам Гуров, отодвинув в сторону министра, создает ОМОН, город за городом, набирает волкодавов, в основном отслуживших в горячих точках. Что-то вроде ударных сил милиции — для них иностранное снаряжение даже закупается. Второе детище Гурова — ОБОП — отделы по борьбе с организованной преступностью. Туда принимают волкодавов из УГРО, много отсидевших после чисток Федорчука — эти рвать зубами готовы, только «фас» скажи. Власть ненавидят — но еще больше ненавидят преступность. Это — милиция в милиции. Отменен процент раскрываемости, сквозь пальцы смотрят на незаконное применение оружия. Есть агентурные сообщения, что приказы «живыми не брать» отдаются голосом, в открытую, людей просто расстреливают на месте при малейшем к тому поводу.

Ничего… И Гурову предъявим… есть что предъявить. За этот беспредел, голубчик — на зону и пойдешь. Если против играть будешь. А если «за» играть догадаешься — значит, звезду Героя получишь. За успехи в борьбе с преступностью.