если повезёт возможная охота. Они уходили далеко вглубь захваченных тарками земель. Вести приносились неутешительные. Орда шла со всех сторон медленно, но не останавливаясь.

Осада ещё не началась, а продовольствие уже таяло с пугающей быстротой. Седовлас ещё седмицу назад сократил раздачу еды людям, и жители безропотно принимали такие меры.

Постаревший и осунувшийся Икер этим ясным весенним утром, уже по привычке появившейся у него за эти дни, стоял на самой высокой смотровой башне, с надеждой вглядываясь в даль леса. Валдо принёс обнадёживающие вести о Наюшке – он видел её и двоих дружинников в Ульме живыми и здоровыми. Он думал, что дочь ярла уже давно рядом со своим отцом, Седовлас, даже заметил, как расстроился воевода, узнав, что Анаи нет в Хирмальме. Он узрел, как заметно погрустнел этот вечно веселый воин. «А что?– думал Икер, – Чем не жених для дочери? Хорош собой, уважаем, не глуп – лучшего мужа не сыскать для Наюшки. Только вот совладает ли с диким и упрямым нравом дочери?».

Словно отвечая на мысли, задумавшегося ярла за его спиной тихо прозвучал голос старого друида, заставив того встрепенуться от неожиданности:

-Другая доля у твоей дочери, сын мой. Верь Ему. Он не может обмануть. Сбываются дни древнего пророчества, которые изменят жизнь твоего народа.

Ваянар всё ещё слабый, поддерживаемый под руку всё тем же служкой стоял рядом с Икером. На старце был надет его белый длинный балахон, перетянутый на поясе, сплетённой втрое косицей, верёвкой – знак Верхнего Друида. Левой рукой он опирался на длинный резной посох, вырезанный из Черного дерева .

-Оставь нас, Роли, я позову тебя, когда потребуется, – сказал он быстро поклонившемуся и исчезнувшему в дверях башни слуге.

Когда они остались одни, Икер, придерживая своими крепкими, как камень руками, дряхлого старца спросил:

-Отец, ты действительно веришь в приход Белого воина? В эту сказку, начертанную каким-то длинноухим из давно канувшего в небытие народа?

-А ты? – испытующе, как когда-то в детстве, задал вопрос Ваянар.

-Я хочу верить, учитель, но у меня не выходит, – обреченно опустив, голову ответил Икер, – хочу, но не могу. Может, потому что времена моего детства давно уже растаяли в прожитых зимах? А в погоне за лучшей жизнью для своего народа, я растерял почти полностью самого себя.

Они стояли молча, глядя на далёкую тёмную кромку леса. Что притаилось там, в глубине, ставшей за эти дни такой чужой, чащи?

Молчание нарушил друид:

-Завтра, я слышал, будет совет, и ты станешь конунгом лоримов.

Икер горько улыбнулся:

-Да, для оставшихся в живых членов Сейма, как будто не существует смертельной опасности. Эти жалкие жмыхи, надеются отсидеться за спинами воинов. Пытаются закрепить свою власть, избрав меня на Сейме конунгом. Разве они не понимают, что может завтра наш народ перестанет существовать?

Старый Ваянар, задумчиво глядя вперёд, произнёс:

-Так было вечно. Много веков назад первые лоримы, живя в мире и согласии, под присмотром Творца, попросили себе у Него первого конунга из их числа. Причём каждый просящий в тайне надеялся, что Вышний изберёт именно его управлять всем народом. Видя завистливые сердца людей, Творец разгневался, а потом, рассмеявшись, ответил:

Нужно сказать, что первые лоримы выбрали довольно таки справедливого конунга, только правил он не долго. Какой человек может сравниться с Богом в справедливости, силе, доброте, величии, наконец? Возрыдали тогда предки наши, только уже было поздно – раз сказанное Творцом Слово не воротиться более. Множество конунгов сменилось в народе нашем, были и добрые, были и справедливые, сильные тоже были, только заплатили лоримы кровию своей за доброту, справедливость и силу их. За страшную ошибку предков своих, расплачиваются теперь потомки.

Ваянар замолчал, словно давая время для размышления Икеру. Но ярл молчал, задумчиво глядя вдаль.

-Говорю тебе это, сын мой, что бы, не сделать снова страшной ошибки, как когда-то предки наши, не распознавши Воли Его. Прими предначертанное! Оглянись вокруг! – старый друид плавно обвёл правой лёгкой старческой рукой лес и часть крепости.

-Узри! Теряют лоримы землю свою с каждой зимой. Словно загнанный в угол ра-хан , народ наш вынужден закрыться в этой жалкой крепости. Ледяной лес с каждой зимой поглощает наши селища и пашни. Некогда цветущий и сильный народ превратился в жалкую кучку обреченных на смерть. Мы, которые много веков назад, дали жизнь Рианну Мудрому, древнему королю, основавшему Великую Династию, заперлись с жалкой тысячей воев , ожидая с каждым восходом солнца последней битвы!

Грудь старца возбужденно вздымалась…

-Учитель…

-Молчи! – резко перебил он ярла, взволнованного за здоровье друида.

– Вспомни слова пророчества! Я много раз повторял тебе их в детстве.

Ярл, не смея перечить своему воспитателю, как когда-то в детстве, тихо почти нараспев произнёс: