рядом с ней. Леди Сомеркоут была одета в костюм для верховой езды, а мистер Улльстри держал в руке свернутую трубочкой газету.

Прежде чем начать, леди Сомеркоут и мистер Улльстри взялись за руки и поклонились. Зрители дружно зааплодировали. Акустика в музыкальной гостиной была отличной, и восемь пар ладоней создали эффект большого, заполненного зрителями зала.

Леди Сомеркоут сделала шаг вперед и объявила:

— Мы назвали свою виньетку «Медовый месяц».

Джейн настроилась увидеть нечто интригующее.

Леди Сомеркоут подняла хлыст и требовательно обратилась к партнеру.

— Давайте договоримся, — сказала она высоким, чистым голосом. — Никаких газет — ни за завтраком, ни за обедом, вообще никогда в моем присутствии! Я не хочу, чтобы вы делили свое внимание между мной и статьей о лошадином сапе.

Мистер Улльстри раздраженно взмахнул свернутой газетой:

— Но без свежих новостей жизнь теряет для меня смысл!

— Но у нас же медовый месяц, — огорченно заметила его сценическая жена.

Мистер Улльстри скрестил руки на груди.

— Я буду читать газету! — упрямо заявил он.

— В таком случае я поехала. — Графиня сделала вид, что направляется к двери.

Он сердито уставился на нее:

— Вы не можете меня покинуть! У нас медовый месяц, и все ваше внимание должно принадлежать исключительно мне.

Леди Сомеркоут уперлась руками в бока:

— Но ваше внимание целиком направлено на газету! Почему я не могу поехать верхом, пока вы будете «познавать мир»?

— Будет так, как я хочу, мадам!

— Ну, как вам будет угодно, муженек. Они повернулись друг к другу спиной. Он развернул газету и начал читать с гордым выражением на лице. Она постукивала себя по бедру хлыстом, и было видно, что ее желание отправиться на прогулку непреклонно.

Но постепенно выражение решимости стало покидать их лица. На смену ему пришла мягкая задумчивость. Он уронил на пол газету. Она отбросила в сторону свой хлыст. Затем они повернулись лицом друг к другу.

— Вы скоро вернетесь с прогулки?

— Почему же вы не читаете?

Их голоса прозвучали одновременно, и оба рассмеялись.

— Мир скучен без вас!

— Гулять без вас мне не интересно.

Они обнялись — преувеличенно широким, театральным жестом.

— Да, я совершенно забыл сказать вам! — продолжая обнимать партнершу, воскликнул мистер Улльстри. — Я пригласил Джоффри погостить у нас несколько дней. Он приедет сегодня вечером.

Леди Сомеркоут сыграла возмущение:

— Но я терпеть не могу Джоффри! И у меня совершенно нет времени, чтобы успеть приготовить комнату для него. Джоффри! Приедет и снова начнет волочиться за нашими горничными! А между прочим, у нас медовый месяц. Вы поступили очень легкомысленно.

Мистер Улльстри прижал руку к груди, изображая боль и огорчение.

— Но у меня и в мыслях не было обидеть вас! Согласен, я поступил неразумно, но что же делать? Он приезжает сегодня, и этого уже не отменить. — Он вздохнул. — Обещаю, что впредь не сделаю ничего подобного, не посоветовавшись с вами.

— Ладно, прощаю. — Леди Сомеркоут запечатлела на его щеке театральный поцелуй. — Кстати, я тоже кое о чем забыла предупредить вас.

— Что такое, моя прелесть, моя птичка, любовь моя? — Он прижался щекой к ее щеке.

— Я пригласила мисс Смит провести с нами несколько дней…

— Мисс Смит?! — Мистер Улльстри отшатнулся, неприятно пораженный. — Я начинаю подозревать, мадам, что вы заранее знали о приезде Джоффри!

Она пожала плечами:

— Признаться, догадывалась…

— Вы — невозможная плутовка!

— Но они составят неплохую пару, не правда ли?

— Моя дорогая! — Он покачал головой. — Но вы же не собираетесь заняться сводничеством?

— Конечно нет! — Она тряхнула пепельными локонами. — Просто пытаюсь немного посодействовать случаю.

— И это заставляет меня задать вопрос, который давно ждет своего разрешения.

— Что такое, дорогой?

— В свое время я был приглашен в загородный дом к майору Биверстоку во время его медового месяца. Именно там мы с вами и познакомились, вы помните? Кажется, вы навещали тогда кого-то из соседей майора и завернули к Биверстоку просто так, случайно. По пути.

— Не имела ни малейшего представления, что вы будете там! — Она лукаво вскинула глаза. — Но все сложилось как нельзя лучше, не так ли?

Он подозрительно посмотрел на нее:

— Да, без сомнения. Не думаете ли вы, что все так же удачно сложится для Джоффри и мисс Смит?

Она подняла к нему лицо, и он взял ее за подбородок:

— По крайней мере, я очень надеюсь на это…

Они стояли и смотрели в глаза друг другу — долго, бесконечно долго, — пока леди Сомеркоут не подмигнула.

После этого они взялись за руки, сделали шаг вперед и поклонились зрителям.

В ответ раздался гром аплодисментов. Полковник Даффилд хохотал в голос, Джейн нашла сценку очень изящной и точной.

Следующими были миссис Улльстри и полковник Даффилд. Они поднялись с кресел и направились в комнатку за сценой. Пока длилась пауза, слуги обошли столики, добавляя шампанского в бокалы зрителей. Джейн тоже пригубила из своего бокала немного холодной, играющей пузырьками влаги.

Через несколько минут миссис Улльстри вышла на сцену в белой шелковой маске с золотой бахромой. В руках у нее был веер из длинных белых перьев. Маска и веер блестяще дополняли ее наряд — платье из золотистого бархата с белой шелковой накидкой.

Миссис Улльстри стояла молча, неподвижно, подняв к небу глаза, и Джейн не сразу поняла, что эта поза — часть виньетки, что сценка уже началась.

Интересно!

Наконец из-за кулис появился полковник Даффилд — в военной форме и пробковом шлеме, украшенном длинным страусовым пером.

— О! — воскликнула Джейн, пожалев про себя, что полковник последнее время носит штатское платье.

— О, Боже!

— Даффилд! — одновременно раздались голоса леди Сомеркоут и миссис Ньюстед; даже Генриетта замерла над своим бокалом.

Все-таки велико влияние мундира на женские сердца!

— Я жду ответа, — произнес полковник, снимая шлем и подходя к миссис Улльстри. — Вы обещали дать его несколько месяцев назад. А завтра я уезжаю — далеко, в Индию. Так выйдете вы за меня или нет?

— Я уже дала свой ответ. — Миссис Улльстри поднесла к лицу веер. — Я люблю другого.

Он взял ее за локоть и мягко повернул к себе.

— Это неправда, вы не любите его. Просто хотите получить то, что он может дать вам. А это совсем