разрозненно и не смогли выполнить поставленную перед ними задачу.

Войска немецкой армейской группы «Клейст» в составе 1–й танковой и 17–й армий, наступавшие из района Краматорска, нанесли удар по оголенному южному флангу маршала Тимошенко. 20 мая 6–я армия Паулюса нанесла контрудар восточнее Харькова и через четыре дня соединилась с Клейстом западнее города, окружив основные ударные соединения советских армий.

Все наши соединения, отрезанные западнее Северного Донца, вынуждены были объединиться в одну группу под командованием заместителя командующего фронтом генерала Ф. Я. Костенко. Борьба советских войск в окружении была очень тяжелой. Как и всегда в подобных случаях, наши войска ощущали острый недостаток боеприпасов, горючего и продовольствия. Лишь отдельным отрядам и группам удалось прорваться к своим, на левый берег Северного Донца. К 28 мая сопротивление наших войск было сломлено. По немецким данным, в харьковском котле было захвачено или погибло 240 000 советских солдат, 2026 танков и 1249 орудий. Тимошенко и Хрущев сумели вовремя смыться, однако среди погибших оказались перспективные советские генералы Ф. Я. Костенко, Л. В. Бобкин, А. М. Городнянский и К. П. Подлас.

Юго – Западный и Южный фронты потеряли все, что удалось им накопить за три весенних месяца. Соотношение сил на этом участке фронта изменилось в пользу немецких армий. Гитлер воспользовался этим и приказал своим генералам немедленно начать наступление в сторону Кавказа, на Сталинград и Воронеж. Главные инициаторы и руководители этой авантюры маршал Тимошенко и, будущий борец с культом личности Хрущев, не пострадали.

Примерно в это же время на Волховском фронте по той же причине произошла еще одна трагедия. В конце 1941 – начале 1942 г. Ленинград переживал самое тяжелое время блокады. Нормы снабжения хлебом составляли 350 граммов в день рабочим и ИТР; 200 граммов в день – служащим, иждивенцам и детям. Ленинградцы от голода и холода вымирали целыми семьями. Только в декабре 1941 г. в городе умерло 52 612 человек. Впереди существенного улучшения, в случае продолжения блокады города, не предвиделось.

Поэтому в это время И. В. Сталин, несмотря на весьма ограниченные ресурсы (к началу 1942 г. практически все резервы были истрачены Жуковым в битве под Москвой), принимает решение освободить Ленинград, поручив это ответственное задание командующему Волховским фронтом генералу армии К. А. Мерецкову.

В своем послании Мерецкову И. В. Сталин пишет:

«Уважаемый Кирилл Афанасьевич!

Дело, которое поручено Вам, является историческим делом. Освобождение Ленинграда, сами понимаете, – великое дело. Я бы хотел, чтобы предстоящее наступление Волховского фронта не разменивалось на мелкие стычки, а вылилось бы в единый мощный удар по врагу. Я не сомневаюсь, что Вы постараетесь превратить это наступление именно в единый и общий удар по врагу, опрокидывающий все расчеты немецких захватчиков.

Жму руку и желаю Вам успеха.

И. Сталин

19.12.41».

Таким образом, в начале 1942 г. советское командование сделало третью попытку прорвать блокаду Ленинграда, для этого была запланирована Любанская операция, замысел которой заключался в том, чтобы ударами войск Волховского фронта (4–я, 59–я, 2–я ударная, 52–я армии) под командованием генерала армии К. А. Мерецкова, с рубежа реки Волхов в Северо – западном направлении во взаимодействии с 54–й армией Ленинградского фронта окружить и уничтожить группировку противника в районе Любань, Чудово и выйти в тыл немецким войскам, блокировавшим Ленинград с юга.

Для решения этой, действительно, исторической задачи на этот участок фронта Сталин направил лучшие свои кадры, назначив представителем Ставки Верховного Главнокомандования, тогда еще не дискредитировавшего себя в Крыму, армейского комиссара I ранга Л. З. Мехлиса, вскоре заменив его еще более крупным военачальником А. М. Василевским; а также генерал – лейтенанта Н. К. Клыкова – командующим 2–й ударной армией, генерал – лейтенанта В. Ф. Яковлева – командующим 52–й армией. 4–й армией командовал генерал – майор П. А. Иванов, 59–й армией командовал генерал майор И. В. Галанин.

Нашим войскам противостояли 1–й и 38–й немецкие армейские корпуса, имевшие 8 пехотных дивизий, 18–й армии под командованием генерал – полковника Георга Линдеманна. Эта армия вместе с 16–й армией генерал – полковника Эрнста Буша входили в состав группы немецких армий «Север», которой командовал с 17 января 1942 г. генерал – полковник Георг фон Кюхлер. В оперативном резерве группы армий «Север» на данном направлении находились 39–й моторизованный корпус и 285–я охранная дивизия.

Вначале Любанской операции наши войска Волховского фронта превосходили противника в людях 2,2 раза, танках в 3,2 раза и артиллерии в 1,5 раза. 54–я армия в полосе наступления 30 километров имела превосходство над немцами в живой силе 1,2 раза и в артиллерии 1,6 раза. Вместе с тем немцы превосходили наши войска в авиации. В наличии Волховского фронта было всего 118 боевых самолетов, в том числе 71 истребитель МиГ-3, Як-1, ЛаГГ–3.

13 января 1942 г. 2–я советская ударная армия под командованием генерал – лейтенанта Н. К. Клыкова и кавалерийский корпус генерала Н. И. Гусева, форсировав Волхов, прорвали позиции немецких дивизий на тридцатикилометровом участке фронта между Новгородом и Чудово. С флангов наступающих поддерживали наши 59–я и 52–я армии.

С этого времени этот участок советско – германского фронта оказался под особым контролем у Гитлера. Вот выписки из дневника начальника генерального штаба сухопутных войск Ф. Гальдера:

«2 марта 1942 года. 254 день войны.

Совещание у фюрера в присутствии командующего группой армий «Север», командующих армиями и командиров корпусов этой группы армий.

Решение: Переход в наступление на Волхове – 7 марта (до 12.3). Авиацию сосредоточить в период 7–14.3.

Фюрер требует в течение несколько дней до начала наступления провести авиационную подготовку (бомбардировка складов и войск в лесах бомбами сверхтяжелого калибра). Завершив прорыв на Волхове, не следует тратить силы на то, чтобы уничтожить противника. Если мы сбросим его в болота, это обречет его на голодную смерть».

( Вот бы наши маршалы и генералы действовали точно также, после окружения 6–й немецкой армии Пулюса под Сталинградом! Скорее всего, немцы околели в условиях зимы без всяких кровопролитных штурмов. Ник. Сед. ).

Наступление наших войск на Волховском фронте проходило в сложных условиях лесной и болотистой местности. Бездорожье и глубокий снег затрудняли маневр и снабжение войск. Вскоре стало не хватать боеприпасов, горючего, продовольствия и фуража.

Тем не менее, соединения 2–й ударной армии, развивая наступление узким клином, продвинулись до 70–75 километров в направлении Любани. В конце февраля навстречу наступающей 2–й ударной армии нанесла удар 54–я наша армия, которая продвинулась на 22 километра и вышла на подступы к Любани с северо – востока. До Ленинграда 2–й ударной армии оставалось 50 километров, до 54–й армии – 30 километра, а отдельных местах еще меньше.

Однако осуществить окружение противника не удалось. Немецкое командование срочно, используя железные дороги, перебросило на угрожаемый участок за счет других участков советско – германского фронта до 11 дивизий, а также войска из Германии, Франции и Югославии. Для поддержки войск в районе прорыва противник привлек до 250 бомбардировщиков 1–го воздушного флота. Таким образом, к лету 1942 г. количество дивизий 18–й армии группы немецких армий «Север» увеличилось более чем в 2 раза. Это существенно изменило соотношение сил на Любанском направлении.

Уже с марта немцы, используя свои отборные части, стали наносить сильные контрудары по флангам 2–й ударной армии: 58–я пехотная дивизия наносила удар по южному основанию выступа, в то время как моторизированная дивизия СС атаковала наши войска с севера. 19 марта обе дивизии первый раз соединились, взяв в кольцо нашу 2–ю ударную армию.

Однако 8 апреля Мерецков доложил в Ставку об освобождении коммуникаций 2–й ударной армии и о создании в районе Мясного Бор разрыва в обороне противника, равном 6 километров. Хотя на самом деле этот разрыв не превышал 2 километров, что было явно недостаточно для надежного обеспечения всем необходимым наши войска, наступающих на Любань.

По такому узкому проходу только ночью могли двигаться небольшие группы людей, орудия, повозки, используя колонный путь с жердевым настилом в болотистых местах.

Таким образом, уже в конце марта – начале апреля создалось критическое положение, которое было следствием несогласованности действий наших войск, особенно между 2–й ударной и некоторых соединений 59 армии.

В то время немцы получили возможность отражать наши удары поочередно, без особых проблем маневрировать всеми своими силами и средствами на данном участке фронта.

Бои за перешеек в районе Мясного Бора носили исключительно тяжелый и кровопролитный характер. Немецкая авиация расправлялась, как хотела, со всеми, кто появлялся на единственной нашей фронтовой артерии, кругом были непроходимые болота. Сколько-нибудь серьезного прикрытия от немецких самолетов не было.

В этих условиях нарушалась связь, управление войсками и снабжение 2–й ударной армии, положение которой еще больше усложнялось с началом весенней распутицы. Дороги, проложенные через болотистые участки, стали непроходимыми.

20 апреля 1942 г. Ставка согласилась с предложением