зенитной артиллерии проверены один полк и пять дивизионов, все получили плохую оценку.

ЗапОВО – по наземной артиллерии проверялся командный состав пяти артиллерийских полков, из них четыре получили плохую оценку и только один – посредственную.

ОдВО – по наземной артиллерии проверялся командный состав трех артиллерийских полков, из них один получил плохую и два посредственную оценку; по зенитной артиллерии проверены один полк и пять дивизионов, из них только два дивизиона получили посредственную оценку, остальные плохую.

ЛВО – по наземной артиллерии проверялся командный состав трех артиллерийских полков, все получили посредственную оценку».

Другое дело, что указанные приказы не доводились до всего советского народа, например, по радио, но подобные приказы никогда до всех и не доводятся, тем более – до вероятных противников. Они доводились только до тех начальников, в том числе и, разумеется, Жукова, которые обязаны были устранить приведенные выше недостатки.

Что касается утверждения Жукова о том, что при Сталине в процессе решения вопроса о судьбе бывших военнопленных не принимались во внимание обстоятельства пленения и поведение в плену, то это очевидная ложь. Принимались, и еще как.

Что касается генералов, которым такое высокое воинское звание вообще не позволяет сдаваться в плен врагу, то следует сообщить читателю следующее.

За годы Великой Отечественной войны в плену у гитлеровцев оказалось 83 советских генерала. Из них 26 погибли по разным причинам (расстреляны, замучены лагерной охраной, умерли от болезней и истощения). Оставшиеся 57 человек после Великой Победы в добровольном или принудительном порядке были возвращены в Советский Союз, из них: 7 бывших генералов повешены (по делу Власова), 17 расстреляны за воинские преступления, 8 осуждены за «неправильное» поведение в плену. Оставшихся 25 генералов – оправданы.

Что касается солдат и офицеров, то попавшему в плен надо было сильно «отличиться», чтобы по возвращении на Родину попасть в ссылку на спецпоселение, тем более – получить высшую меру наказания. Так, мой сосед по родительскому дому в Нижних Серогозах Пищемуха Василий Степанович, в результате безграмотных действий представителя Ставки Мехлиса и командующего Крымским фронтом генерал – лейтенанта Козлова, бросивших своих подчиненных в Керчи в мае 1942 г., оказался в плену у немцев. После окончания войны он без всяких проблем вернулся в родное село и был источником сведений для соседей, в том числе для автора данной книги, всех его перипетий пребывания на фронте и в плену у врага.

Таким образом, даже краткий анализ печально знаменитой «Непроизнесенной речи маршала Г. К. Жукова» показывает, что ее ценность весьма сомнительная в деле поиска правды о войне. В данном случае задачи у маршала Жукова были совсем другие: необходимо было угодить очередному первому секретарю ЦК, Хрущеву. И надо признать, что полученная вскоре очередная (четвертая) Звезда Героя Советского Союза, говорит о том, что Жуков с последней задачей успешно справился.

Тем не менее, надо признать, что «Непроизнесенная речь маршала Г. К. Жукова» достаточно объективно характеризует её автора как личность, хотя, конечно, не в лучшую сторону. Но в данном случае обижаться не на кого, Жуков сам себя показал тем, кем он был на самом деле: плохим военачальником в начале войны и весьма недалеким политиком (всегда). Но надо отдать должное Жукову, в отличие от многих других крупных военачальников, например маршалов Ворошилова, Буденного и Кулика, он учился на собственных ошибках значительно быстрее других и уже к средине войны стал действительно профессионалом в военном деле.

Вместе с тем к этому документу и его автору мы будем еще не раз возвращаться, хотя бы потому, что Жуков был типичным представителем советской военной школы того времени. Причем далеко не худшим её представителем, иначе его бы И. В. Сталин не назначил своим первым (единственным) заместителем. Значит, у нашего Верховного Главнокомандующего, особенно в первые месяцы войны, заметно лучших помощников не было. Теперь не трудно себе представить, как трудно было И. В. Сталину победить Гитлера, имея в своем подчинении таких слабых в военном отношении маршалов и генералов.

Кроме того, «Непроизнесенная речь маршала Г. К. Жукова», является одним из убедительных примеров, который показывает стремление истинных виновников поражений и огромных человеческих потерь Красной Армии скрыть действительные причины всех несчастий, свалившихся на нашу страну в начальный период Великой Отечественной войны.

Если верить Жукову, то во всех поражениях в схватках с немецкой армией виноваты не маршалы и генералы, которые непосредственно руководили тогда нашими Вооруженными Силами, а культ личности. В переводе с «эзоповского» языка – во всем виноват Сталин. А, например, народный комиссар обороны Маршал Советского Союза Тимошенко и начальник Генштаба Красной Армии генерал армии Жуков здесь были как бы и не причем.

Оно и понятно. Всем хотелось быть «Георгиями – Победоносцами». У многих ли найдется мужества заявить перед всем народом о собственной несостоятельности как военного профессионала; о своих крупных просчетах, нередко граничащих с преступлениями, хотя, разумеется, и не преднамеренными, однако, от этого не менее губительными для страны, к тому же еще оплаченными жизнью миллионов наших солдат?

В этих вопросах, чтобы уйти от личной ответственности за катастрофическое начало войны с гитлеровской Германией, непосредственные виновники поражений Красной Армии в 1941–1942 гг. нашли для себя, как они предполагали, уникальную «индульгенцию», подсказанную нашим стратегам Хрущевым – «культ личности».

Что касается других многочисленных авторов мемуаров, непосредственных участников войны, то они, конечно, все видели своими глазами и многое поняли после полученных от немцев уроков, но предпочитали не распространятся о причинах собственных поражений в начальный период войны, уделяя основное внимание победам, со своим, разумеется, участием в то время, когда Сталин снабдил их в более чем достаточном количестве и лучшим, чем у немцев, оружием.

Мы же убеждены, что если бы коммунистическая партия и советское правительство, во главе с И. В. Сталиным, не приняли накануне и в первые месяцы войны самые решительные меры по спасению нашего Отечества от гитлеровского нашествия, то никакие «Георгии – Победоносцы» нам бы не помогли. А наши потери были бы значительно большими, причем без всяких надежд на Великую Победу. Понятно, что наши «десталинизаторы» не согласятся с этим выводом.

В связи с этим, с нашей точки зрения, полезно представить дополнительные доводы при определении цены Великой Победы, в вопросе, чрезвычайно важном для будущего нашей страны. При этом очень полезно заранее определить начальные условия решения данной задачи. Эти начальные условия, в виде ряда выводов, полученных логическим путем, мы должны признать истинами, не подлежащими сомнению в процессе наших дальнейших исследований.

Так, во – первых, в качестве истины мы должны считать утверждение, что руководитель, умеющий побеждать малой кровью, лучше руководителя, который платит за победу большими потерями, но это верно только при одном непременном условии, – если была достигнута конечная цель: спасена наша страна и достигнута победа над ее врагами.

В заданных условиях все варианты минимизировать наши потери в войне, без достижения победы, мы можем исключать из наших исследований, как благие намерения, которые неизбежно привели бы наш народ в ад.

С учетом изложенного всякие обвинения руководителей Советского Союза и лично И. В. Сталина в огромных потерях без убедительных доказательств, как можно было иначе добиться Великой Победы в войне против такого сильного противника, как Гитлер, не более чем примитивная демагогия. Успешен лишь тот, кто решает поставленные исторические задачи, а не тот, кто платит меньшую цену, но данные задачи не решает.

Во – вторых, оценивая дела любого смертного человека, тем более, принимая на себя роль его судьи, мы заведомо должны признать, что наш подсудимый был не Бог, что он не мог все знать, все предвидеть, а также за всех подчиненных отвечать. Давно известно, что чем крупнее и сложнее решаются вопросы, тем большая вероятность совершить крупные ошибки. Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает.

Теперь, спустя многие десятки лет после смерти подсудимого, мы, как нам кажется, видим его ошибки. Возможно, что это иногда и так, но это следствие не того, что мы умнее подсудимого, а лишь того, что судим его задним числом.

У нас, современных судей, огромное преимущество. Мы знаем то, что потом произошло, а наш подсудимый, естественно, этого не мог знать. Причем, осуждая его задним числом, мы плохо представляем время и обстоятельства, в которых наш подсудимый жил и вынужден был принимать чрезвычайно сложные решения, чтобы спасти свою страну и нас от уничтожения.

Что касается нашего Верховного Главнокомандующего, то И. В. Сталин и его политика – это некий концентрат во всем, связанном с жизнью и смертью страны: мобилизационности, с одной стороны, и жесткой ответственности – с другой. Утверждавшийся И. В. Сталиным стиль руководства и политики – это требование постоянного напряжения, соединенного с умением добиваться результата, часто находящегося почти на грани возможного.

Сталин – это вызов всем последующим политикам!

Современные так называемые демократы ельцинского разлива, желая быть элитой, не хотят нести ответственности за