производству боевых самолетов были размещены в Омске, Новосибирске, Комсомольске – на – Амуре, Ташкенте и других городах. Только в Куйбышеве было пять авиационных предприятий. Уже в 1942–1943 гг. в нашей стране ежегодно выпускалось на 10 тыс. боевых самолетов больше, чем в Германии. В 1942– 1944 гг. отечественные заводы выпустили более 43 тыс. новых типов истребителей (Ла-5, Ла-7, Як-9, Як-7), а среднемесячное производство штурмовиков Ил-2 по сравнению с предвоенным полугодием 1941 г. возросло в 25 раз!

Однако, действительно, в критическое время защиты Москвы, как было упомянуто выше, сам И. В. Сталин не мог выделить к этому времени командующему Западным фронтом генералу армии Жукову и 200 танков. Поскольку к концу 1941 г. нашими маршалами и генералами было потеряно около 20 тыс. танков, 17, 9 тыс. боевых самолетов, более 100 тыс. орудий и минометов, 5,5 млн винтовок и карабинов.

Конечно, наиболее осведомленным историкам, которым доверяла партия писать и переписывать историю Великой Отечественной войны, несмотря на секретность, примерные цифры потерь Красной Армии были все же известны. Поэтому просто писать о том, что И. В. Сталин не подготовил страну к войне с Гитлером, точнее с Западной Европой, было бы верхом необъективности и даже подлости. А кто ее тогда подготовил? Жуков с Хрущевым, что ли?

Тем не менее, раз были тяжелейшие поражения и отступления, вплоть до стен столицы нашей родины – Москвы, то, очевидно, были и непосредственные виновники, допустившие эти позорнейшие поражения, особенно с учетом изначального соотношения сил. При написании истории от раскрытия этого нелицеприятного вопроса, хотя бы в минимальном объеме, нам никак было не уйти.

Начиная с первых послевоенных лет такую задачу выполнить было практически невозможно: почти все маршалы и многие генералы, непосредственные «герои» тех поражений, были еще живы, а мертвых тоже особенно не упрекнешь: они сделали все, что могли.

Чтобы никого из известных полководцев не обидеть, тем более – обвинить в неумелом руководстве Красной Армией, лучшего «козла отпущения», чем И. В. Сталин (разумеется, только после его смерти), прошлым и современным фальсификаторам истории Великой Отечественной войны просто не найти. Желающих дернуть мертвого льва за хвост было всегда достаточно, тем более – за приличные деньги.

Уже в первые месяцы войны практически вся военная техника Красной Армии была угроблена нашими маршалами и генералами, под руководством тех же, Жукова и Тимошенко, которые из-за собственной общей и специальной безграмотности показали полное непонимание природы современной войны.

Одна только директива № 3, в которой Жуков требовал от подчиненных войск в первый же день войны перейти немедленно в контрнаступление, окружить и уничтожить Сувалкскую группировку немцев, а к исходу 24 июня 1941 г. овладеть районом Сувалки и городом Люблин в Польше, нанесла больше вреда, чем все гитлеровские генералы, вместе взятые. Кстати, приказ Жукова, овладеть городом Люблин советские войска выполнили, но… только почти через три года, 24 июля 1944 г. Причем выполнял этот приказ все тот же К. К. Рокоссовский, который к этому времени был уже не генерал – майором, не командиром механизированного корпуса, а Маршалом Советского Союза и командующим 1–м Белорусским фронтом.

Начиная с первых дней войны, как представитель Ставки Жуков, совместно с командованием Юго – Западного фронта, несет непосредственную ответственность за весьма неудачный контрудар и тяжелые потери нескольких советских механизированных корпусов в районе города Броды. Намерение Тимошенко и Жукова учинить на Юго – Западном фронте немедленный встречно – лобовой блицкриг с треском провалилось.

На Западном фронте дела шли еще хуже. Немцы на пятый день войны взяли Минск! Правительство СССР и Сталин узнали об этом не от Жукова или Тимошенко, а из сообщений европейских радиостанций!?

За первые шесть, с небольшим, месяцев войны количество попавших в плен, а также «пропавших без вести», составило, по новейшим данным, 2 335 тысяч человек, то есть фактически 80 % первоначальной численности собственно группировки РККА на Западе.

Как уже отмечалось выше, к 22 июня 1941 г. в западных приграничных округах насчитывалось 15 687 танков, однако к началу контрнаступления под Москвой у трех наших фронтов, что участвовали в нем, имелось всего 774 танка, то есть – в 20 раз меньше! Один только «вклад» Западного фронта в эту, немыслимо жуткую, катастрофическую убыль – 3332 танка, уничтоженных и захваченных немцами. Это значит, что данный фронт «обеспечил» 21,24 % всех потерь танков в начальный период войны.

По различным современным данным, уже к 10 июля РККА потеряла на Западном ТВД 11 783 танка, в среднем по 665 танков в день (это один, на 2/3 укомплектованный корпус, или три танковых дивизии в сутки!).

А в целом, от почти 4–кратного превосходства по танкам в нашу пользу накануне войны к началу битвы под Москвой ничего не осталось. Хуже того, к этому времени вермахт, имеющий на данном участке фронта 1170 танков, обладал полуторным превосходством по танкам над нашими войсками.

Директива № 3 Тимошенко и Жукова была совершенно невыполнима в тех условиях, потому издание подобных приказов в военном деле считается преступлением, поскольку попытки их выполнения ведут только к огромным потерям, причем без решения поставленной задачи. Именно это и произошло в самом начале войны. Подробнее об этой, «знаменитой» своей безграмотностью, директиве будет сказано еще не раз.

В своей «Непроизнесенной речи…» Жуков утверждает, что «Вследствие игнорирования со стороны Сталина явной угрозы нападения фашистской Германии на Советский Союз, наши Вооруженные Силы не были своевременно приведены в боевую готовность…».

Здесь «Георгий – Победоносец» лукавит. Он прекрасно знал, что наши Вооруженные Силы состояли тогда из Красной Армии и Военно – Морского Флота, и что ему, Жукову, тогда починялась только Красная Армия, а Военно – Морской Флот починялся адмиралу Николаю Герасимовичу Кузнецову. Однако, в отличие от Красной Армии, объекты Военно – Морской Флота – его базы, аэродромы и корабли – были вовремя приведены в полную боевую готовность, поэтому не понесли никаких сколько-нибудь существенных потерь при внезапном нападении и других ухищрениях немцев.

А причиной несвоевременного приведения Красной Армии в полную боевую готовность было не «игнорирование со стороны Сталина явной угрозы нападения фашистской Германии на Советский Союз», а следствием других событий, словами самого Жукова (из его «Воспоминаний и размышлений»):

«Перед рассветом 22 июня во всех западных приграничных округах была нарушена проводная связь с войсками, и штабы округов и армий не имели возможности быстро передать свои распоряжения. Заброшенные ранее немцами на нашу территорию диверсионные группы в ряде мест разрушили проволочную связь. Они убивали делегатов связи, нападали на командиров. Радиостанциями, как я уже говорил, значительная часть войск приграничных округов не была обеспечена».

Из первой части нашей книги мы знаем, что радиостанций на начало войны в Красной Армии было достаточно. Недостаточно было понимания важности и необходимости использования средства связи, изобретенного в России Александром Степановичем Поповым еще 1895 г., у главного ответственного за эту самую связь, начальника Генерального штаба Жукова, что было результатом, как нам кажется, его крайне низкого общего образования. Для людей с таким образованием, как у Жукова, технические и практические вопросы использования радио, были за пределами их понимания.

Жуков в своей «Непроизнесенной речи…» упрекает Сталина «за допущенные лично им ошибки в руководстве войсками и те неудачи, которые явились их следствием».

Но И. В. Сталин лично непосредственно войсками не руководил. Он, будучи Верховным Главнокомандующим, был стратегом, руководил маршалами и генералами, причем не всеми, а только теми, которые командовали фронтами. Не разрабатывал он и операции. Операции разрабатывали генералы и офицеры Генерального штаба. Сталин только утверждал их, после соответствующего доклада начальника Генерального штаба и детального обсуждения каждого такого плана с командующими фронтами и другими крупными руководителями, на которых было возложено проведение данной операции в жизнь. Причем, в отличие от Жукова, И. В. Сталин, утверждая то или другое решения, всегда учитывал мнение своих подчиненных. Классический пример тому, ход утверждения грандиозной Белорусской операции.

Естественно, что операции были разные: удачные, неудачные и даже провальные, особенно в начале войны. Однако результат отдельных операций зависел не только от тех, кто их замышлял, планировал и утверждал, но в огромной степени и от тех, кто их проводил в жизнь непосредственно на полях сражений.

Поэтому всю вину сваливать на Сталина за ту или другую безграмотно проведенную операцию, в частности «проведенную севернее Варшавы», не справедливо. Как известно Варшаву освобождали долго: сначала войска Первого Белорусского фронта под руководством маршала К. К. Рокоссовского, одного из лучших советских военачальников, который, в отличие от Жукова, за всю войну не допустил ни одного «исключительно безграмотного проведения операции», а окончательно