радостно размахивая руками, шумно нас приветствовал.
Заказали кофе и сыр в номер. Я вышла на балкон и замерла. Море, безмятежное и спокойное, казалось, застыло. Солнце набирало обороты – время шло к полудню. Песок, белый и мелкий, похожий на манку, искрился, как первый и самый чистый снег.
Я зажмурила глаза и потянулась. Купаться! Срочно надеть купальник и бежать к морю! Муж разбирал чемодан. Педант! Я махнула рукой.
– Бежим! С чемоданами разберемся! – Легко сбежала по лестнице и оглянулась: муж обнимался с хозяйкой. Я вспомнила ее имя – мадам Рената. Мадам Рената была худа, костлява и на полторы головы выше своего пузатого и беззубого муженька.
Хозяйка наливала в бокал густое красное вино, и муж развел руками: дескать, извини! Что поделаешь! И махнул рукой: беги, догоню!
Я и побежала. У самой кромки чуть притормозила – вечный страх холодной воды. Но это было напрасно – вода была теплой, очень теплой. И очень ласковой. Медленно, словно пробуя воду кожей, я зашла на глубину. Потом легла на спину и закрыла глаза.
И какой ерундой показались все проблемы! Просто мелочью незначительной, ерундой и чепухой на постном масле! Какие обиды, Господи! Какие претензии! Жизнь так коротка и так прекрасна! И вот такие минуты перечеркивают все отвратительное, грязное, лишнее.
Вот она, жизнь! Вот в чем ее сок, ее прелесть и ее мудрость! Синее небо, синее море, белый песок, запах кофе и хлеба.
И счастливы те мудрецы, кто умеет поймать этот миг. И главное – по достоинству оценить. И еще – убедить себя, как надо это ценить, и самое главное – уметь всем этим наслаждаться!
Вот в чем главная и великая мудрость жизни!
Потом я поплыла чуть вглубь и сама испугалась своей смелости – дна под ногами уже и не было вовсе. Развернулась и стала возвращаться к берегу. Неисправимая трусиха!
Муж уже стоял на берегу и, приложив руку козырьком, смотрел на меня и показывал жестами: возвращайся!
Я, вредина вредная, опять повернулась на спину и блаженно закрыла глаза. Вот еще! Он расценил это по-своему и подплыл ко мне.
– Хорошо? – спросил он.
– Сказочно, – отозвалась я.
Он улыбнулся и провел рукой по моему плечу. Я резко перевернулась и поплыла к берегу.
Ускользнула, рыбка золотая! Легкая такая. И кокетливая.
А потом она легла на почти горячий песок, проигнорировав удобный шезлонг, и даже задремала. Да что там задремала – уснула, как младенец. А когда открыла глаза, увидела его. Он сидел рядом и, кажется, не отрываясь смотрел на меня.
– Сгоришь! – сказал он смущенно и отвел глаза.
Как дети, прости господи! В игрушки играем! Кокетничаем, смущаемся, оправдываемся. Манипулируем друг другом.
А может, это и хорошо? Освежает, прямо скажем. Просто ренессанс какой-то переживаем! А это обновление, может, и есть начало чего-то нового? Этап переходный, что ли? Только вот к чему переходный?
Ладно, зануда. Побольше оптимизма и креатива! Только вот начала выкарабкиваться из своих сомнений, терзаний и комплексов. А опять тянет на старое!
А впереди – целая жизнь! Ну, не такая, как в молодости, – долгая, почти бесконечная, неизведанная и от того прекрасная. Нет, та, что впереди, – конечно, другая. Но и в ней, почти понятной и почти просчитанной до косточек, тоже есть своя несомненная прелесть и радость. Все еще радость.
И это ясно даже такой противной и заядлой реалистке, как я.
В общем – у природы нет плохой погоды! Прав классик! Каждая погода – благодать!
Особенно – на Ситии. Здесь и сейчас.
Вечером мы пошли ужинать «К Пете». Так в прошлый раз мы окрестили маленький ресторанчик в самом центре городка – он назывался: «У господина Петра».
Ресторанчик славился своими шашлычками-сувлаки, мусакой и десертами – вкуснейшей лимонной панакотой и тонкими вафельными трубочками. На витрине лежали шоколадные конфеты, изготовленные вручную, – мой муж был невозможным сластеной.
Заказали вина, горячее и кучу всяких сладостей. Он, читая меню, глотал слюну и продолжал уплотнять заказ. Я смеялась и говорила, что он помрет от жадности или диабета.
– Я еще поживу, – пообещал он. – Дела кое-какие остались! – Он внимательно посмотрел на меня.
– Угрожающе звучит! – Я покраснела.
Хорошо, что при приглушенном свете он этого не разглядел.
Разглядел. Все он разглядел. И подумал с нежностью: «Как девчонка! От моих слов краснеет».
И почему-то его обдало таким ярким и резким жаром, что он даже вздрогнул и закашлялся.
Все было прекрасно. И еда «дяди Пети», и молодое вино. И мусака с терпкими баклажанами и густым и пахучим сыром. И конечно, сладости.
По дороге в отель мы горячо заспорили об имени будущего внука. Он почему-то был уверен, что будет непременно внук. Мужское самолюбие и тщеславие – не свой ребенок, так внучок.
Даже поругались влегкую. А потом он сказал – вернее, пропел:
– Будет все, как ты захочешь! – И взял меня за руку.
Руку я на этот раз не выдернула.
Пятерка за поведение.
Я вышла на балкон. Темное, почти черное море сливалось с черным небом. Отчего-то пахло водорослями – слабо и свежо, так, как пахнут только что выловленные устрицы.
Я села в кресло и откинулась на спинку.
А через десять минут – нет, даже раньше – крепко спала. Очень крепко и очень сладко.
Под утро мне стало зябко, и я проснулась. Обнаружила, что муж снял с меня босоножки и укрыл пледом. Спасибо ему – ночи здесь, несмотря на обжигающее дневное солнце, все равно довольно прохладные. Не открывая глаз и покачиваясь, я вошла в комнату и упала в кровать. С удовольствием вытянула затекшую спину и ноги, укуталась в одеяло, уткнулась носом в мягкую подушку и…
Повернулась к нему лицом и положила ладонь на его плечо.
Ничего личного! Просто безусловный рефлекс! Сила привычки, так сказать! Или – отвычки.
А утром опять счастье и счастье – море, солнце, кофе с теплыми булочками. Море – спокойное, песок по-прежнему белоснежный, небо – лазоревое и безмятежное, солнце – нежное и еще вполне деликатное, кофе – ароматный и горячий, да и булочки не подвели – желтое масло медленно таяло и растекалось по теплой горбушке. И все мне рады и готовы угадывать любое желание.
Я заплывала довольно далеко. Он нервничал, стоял на берегу и наблюдал за мной.
Однажды разозлился:
– Ну ты, матушка, даешь!
Я отмахнулась:
– Да ладно, чего там. В жизни должно быть место подвигу. А для меня побороть страх перед глубиной – уже подвиг.
Он удивился:
– А зачем такие стрессы? У тебя же всегда ноги сводило. А это – риск! Глубина тебе противопоказана! Да и к подвигу готовиться ни к чему. Сама жизнь – это и есть ежедневный подвиг. Не ищи сложностей!
– Да, подвиг, – отозвалась я. – Вот здесь ты не ошибся! А сложности сами меня находят! Кстати, не без твоей помощи! Так что к подвигам я не готовлюсь!
– А к чему готовишься? – было видно, что он разозлился.
– К нормам ГТО. – Я развернулась и пошла прочь вдоль берега.
Вот так. Настроение было испорчено у обоих. Странно, такой пустячный разговор. Такой пустяковый…
Когда я вернулась к отелю, его на пляже не было. Не было и в номере. Да ради бога! Мне стало смешно
