Кварталы строились в форме квадрата или четырехугольника‚ с железными воротами‚ которые были открыты днем‚ а на ночь запирались из страха перед ворами и нападениями арабов. Вход в квартиры был не с улицы‚ а со двора‚ и это накладывало особый отпечаток на здешний образ жизни. Каждый знал‚ что у соседа варится на обед‚ какие у него радости или беды. Если была свадьба‚ весь квартал веселился семь дней и семь ночей‚ а если у кого–нибудь случалось горе‚ умирал близкий – все жители квартала были рядом‚ молились с ним или просто сидели‚ не давали человеку оставаться один на один с горем.
В каждом квартале говорили на своем языке. Языком сефардских евреев из Турции‚ Греции‚ Югославии‚ Болгарии был язык ладино‚ образовавшийся на основе староиспанского языка. Евреи Марокко‚ Ирака и Персии пользовались языками‚ в основе которых были арабский и персидский с добавлением ивритских и арамейских слов. Евреи из Европы говорили на идиш. В девятнадцатом веке аристократическим языком считался ладино – язык старожилов Иерусалима. Сефарды были аристократами в Иерусалиме‚ прежде всего потому‚ что каждая сефардская семья помнила свою родословную: предок такого–то был министром или королевским советником в Испании‚ крупным торговцем или знаменитым раввином.
Сефардские евреи жили в Иерусалиме с давних времен‚ знали местное арабское население‚ турецких чиновников и свысока смотрели на ашкеназов – евреев из Европы‚ которые приехали недавно: у тех были странные обычаи‚ они говорили иначе на иврите‚ одевались‚ ели‚ вели себя иначе‚ без принятых у сефардов норм вежливости. Вступать в брачные узы с ашкеназами считалось мезальянсом. Было принято у сефардов‚ что в брак вступали только с теми‚ чью родословную знали досконально. Не так важно богатство невесты‚ гораздо важнее – какая у нее семья‚ есть ли в ней раввины и ученые‚ вежливые ли они люди‚ милосердные и так далее. О евреях из Европы‚ приехавших недавно‚ практически ничего не знали‚ и это отпугивало.
Но совместная жизнь в городе и неизбежные контакты делали свое дело. Сефард мог отдать дочь за европейского еврея: считалось‚ что мужчины–ашкеназы – хорошие мужья‚ прекрасно относятся к женам и предоставляют им большие права. Но женить сына на еврейке из Европы – упаси Господь! Ашкеназские жены любят‚ чтобы мужья их обслуживали‚ помогали варить‚ убирать‚ ходить на рынок‚ – а у сефардов это не принято‚ они этого не признают‚ к тому же женщины из Европы более свободно себя вели по понятиям сефардов‚ а готовить и вести дом не умели. Потому общей рекомендацией было: девушки пусть берут себе в мужья ашкеназов‚ но мужчины должны жениться только на сефардских девушках. В действительности это не всегда соблюдалось‚ количество смешанных браков росло‚ различия постепенно стирались‚ как и прежние понятия о людях и жизни'.
3
Чтобы поощрить браки между сефардами и ашкеназами и сблизить эти общины‚ Моше Монтефиоре пообещал подарок на свадьбу – крупную сумму денег каждой 'смешанной' паре. Однако сближение происходило естественным путем‚ без расчета на вознаграждение.
В середине девятнадцатого века четырнадцатилетний Иегошуа Елин из семьи ашкеназских евреев женился на Сарре‚ дочери богатого и почитаемого Шломо Иегуды из Багдада: это был один из первых 'смешанных' браков сефардов и ашкеназов в Иерусалиме. У Иегошуа Елина и его жены родился сын Давид‚ а в семье уважаемого раввина Иехиэля Михаэля Пинеса подрастала дочь Ита‚ к которой сватались многие. Она отклоняла самые заманчивые предложения‚ но в один из дней в доме у Пинеса появились сваты‚ именитые жители Иерусалима – Йоэль Моше Саломон и Йосеф Ривлин. Они назвали имя жениха – Давид Елин и развернули перед Итой красный платок: если она возьмется за его концы‚ значит согласна выйти замуж‚ если нет – нет.
Ита взяла в руки концы платка. Сваты договорились с родителями о приданом. Через два месяца состоялось обручение‚ а через полгода свадьба: жениху исполнилось двадцать два года‚ невесте – шестнадцать с половиной. Давид привез в подарок швейную машину из Бейрута; Ита сама пошила себе белье‚ а свадебный наряд невесты изготовил заезжий портной – 'по самой последней моде'. За неделю до свадьбы начались торжества в доме жениха и невесты. Мать Иты пригласила на трапезу десять бедных учеников иешивы‚ пошла с дочерью к главному раввину за благословением‚ а затем Ита молилась у Стены Плача.
Наутро‚ в день свадьбы‚ родители жениха прислали невесте полотенца и туалетные принадлежности‚ с которыми она отправилась в микву для ритуального омовения. Туда ехали в разукрашенной карете; во время омовения женщины‚ сопровождавшие невесту‚ танцевали‚ пели песни‚ угощались сладостями. Свадьбу проводили по обычаям сефардов и ашкеназов‚ потому что жених был из 'смешанной' семьи.
Среди приглашенных оказались евреи‚ арабы‚ турецкие чиновники‚ консулы разных стран; приехали и билуйцы из Гедеры‚ потому что отец невесты был их покровителем и наставником. Музыканты играли веселые мелодии. Приглашенные ели‚ пили и танцевали – мужчины отдельно‚ женщины отдельно. Семь дней подряд‚ с утра до вечера‚ продолжался праздник. В субботу приглашенным подали вино‚ которые пролежало в погребе у Елиных двадцать два года‚ со дня рождения жениха. Давид и Ита прожили вместе пятьдесят семь лет. У них родились семь детей.
Давид Елин – учитель‚ писатель‚ ученый – стал профессором Иерусалимского университета после его образования; он умер в 1942 году‚ а Ита пережила мужа на один год.
4
В 1887 году в Стамбуле появился житель Иерусалима Йосеф Навон‚ потратил немало денег‚ уговаривая влиятельных сановников при дворе султана‚ и получил‚ наконец‚ концессию на строительство железной дороги Яффа–Иерусалим. Многие до последнего момента не верили‚ что здесь построят железную дорогу. Одни говорили‚ что разрешения на дорогу нет; другие уверяли‚ что разрешение есть‚ но нет денег; кое–кто предполагал‚ что железная дорога вызовет большой наплыв европейцев‚ которые скупят земли‚ заберут в свои руки торговлю с промышленностью‚ и для евреев возникнут дополнительные трудности при заселении и освоении этой земли. А некоторые жители всерьез полагали‚ что русские и французы подвезут по железной дороге свои пушки и овладеют Святым городом.
У Навона не было денег на столь дорогостоящий проект‚ а потому он передал право на строительство французской компании. Железную дорогу из Яффы в Иерусалим решили провести через долину Сорек‚ и хотя это был не самый короткий путь‚ там имелись источники воды‚ необходимой для паровозов‚ и не требовалось строить много мостов. Выбрали для строительства узкую колею‚ чтобы было дешевле‚ – такой путь не предназначался для больших скоростей или тяжелых грузов; вагоны и паровозы купили со скидкой у компании Панамского канала‚ которая в тот момент разорилась. Чтобы местные жители не помешали строительству и не растаскали оборудование‚ компания задабривала шейхов окрестных деревень‚ выплачивая им вознаграждение.
Тридцать первого марта 1890 года‚ неподалеку от Яффы‚ состоялась церемония закладки железной дороги. Присутствовали почетные гости – турецкие чиновники и офицеры‚ консулы‚ богатые и влиятельные арабы‚ европейцы с семьями из еврейских и немецких поселений. Наконец‚ появился паша со своей свитой‚ и некое духовное лицо из мусульман стало зачитывать вслух – важно‚ с расстановкой‚ выпевая каждое слово – разрешение султана на строительство железной дороги. Очевидец писал в еврейской газете: 'Слушатели – в знак благоговения – по временам слегка вздыхали‚ покачивая головами‚ и по окончании чтения развели руками‚ выражая тем самым крайнее изумление мудростью султана'.
Паша бросил камень в специально приготовленную яму; над этой ямой зарезали овцу‚ чья кровь потекла вниз‚ а поверху возвели постамент с мраморной плитой‚ на которой было написано по–арабски: 'Начато строительство железной дороги в дни правления нашего господина победоносного султана Абад эль–Хамида'. Гостям раздавали угощение – кофе‚ сладости‚ лимонад и папиросы; 'бокалы с лимонадом быстро опоражнивались и вновь наполнялись из большого медного котла... Из одного и того же бокала пили по очереди‚ один за другим‚ причем бокалы не только не выполаскивали каждый раз‚ но не особенно заботились даже‚ чтобы вылить остатки‚ – в этом отношении не делали исключения для самого паши'. В завершение праздника паша встал около мраморной плиты‚ заложив руку за борт сюртука‚ все вокруг
