У билуйцев не было денег‚ чтобы купить землю и основать собственное поселение‚ а потому они стали поденными рабочими в сельскохозяйственной школе Микве Исраэль – молодые интеллигенты‚ отказавшиеся от карьеры‚ комфорта‚ обеспеченного положения‚ которые обрекли себя на тяжелый непривычный труд на жаре‚ по многу часов в день‚ в заброшенном и запущенном уголке мира.
Х. Хисин записал в дневнике после первого дня работы: 'Я не имел никакого понятия‚ что нужно делать‚ для чего‚ где и как‚ тем не менее стал усердно размахивать и ударять киркой вкривь и вкось‚ по всем направлениям. Через короткое время на руках вздулись пузыри‚ лопнули‚ кровь показалась‚ и стало так больно‚ что я принужден был выпустить кирку. Но скоро я устыдился своего малодушия: 'И этак–то ты хочешь показать‚ что евреи способны к физическому труду? – заговорил во мне внутренний голос. – Неужели ты не выдержишь этого решительного испытания?' Скрепя сердце и не обращая внимания на пронзительную боль в руках‚ я опять схватил кирку‚ яростно работал часа два подряд и потом в изнеможении сел отдохнуть... Спина невыносимо болела‚ руки были сильно изранены'.
Так это началось: тяжелая работа‚ скудная еда‚ совместная жизнь коммуной‚ к которой следовало приспособиться. 'Легкой работы нам не дают... – писал Хисин. – Надсмотрщик гонит в шею‚ не дает отдыхать‚ ибо ему так приказано. Гирш /руководитель Микве Исраэль/ это делает с тем‚ чтобы выбить из головы нашу 'дурь' и заставить нас уехать... Ему никак не верится‚ чтобы русские евреи..‚ а тем более люди интеллигентные‚ могли серьезно работать'. В сентябре 1882 года к ним присоединились еще несколько билуйцев. 'Мы кругом в долгах. Если бы не уверенность арабов–лавочников в нашем неимоверном богатстве‚ мы могли бы умереть с голоду... Сегодня мы не завтракали‚ хлеба нет'.
В это время приехал в Яффу Шарль Неттер‚ основатель Микве Исраэль‚ остался доволен их работой‚ пообещал построить для них жилье и купить землю. Но Неттер неожиданно умер; его смерть поразила билуйцев‚ и вскоре шесть человек вернулись в Россию‚ трое перебрались в Иерусалим‚ а оставшиеся собрались вместе‚ пятнадцать человек‚ не зная‚ что делать дальше‚ на кого надеяться. Давно ли они встречались в своих кружках в России‚ готовясь отправиться в путь и работать на собственной земле? Всё было просто тогда‚ всё ясно‚ – но что делать теперь? Может‚ и им вернуться назад‚ позабыв про прежние свои планы? Сказал один из них: 'Нам предлагают разъехаться. Правда‚ нет никакого разумного основания‚ практического смысла в нашем упорстве. Но‚ вопреки всем невзгодам‚ наша идея слишком дорога для нас... Не забудьте‚ господа‚ что никто не просил нас явиться спасителями нашего народа. Мы сами гордо схватили то знамя‚ которое‚ может быть‚ подняли бы более сильные люди. Теперь идет вопрос не о нас лично‚ а о великом деле возрождения‚ которое мы собою олицетворяем...' И они остались.
4
Положение билуйцев было плачевным‚ но им помог случай. Барон Э. Ротшильд дал деньги для поддержки поселенцев в Ришон ле–Ционе‚ и билуйцам предложили туда переехать. Так они очутились на новом месте – в ноябре 1882 года: пахали‚ сеяли‚ копали канавы‚ сажали деревья. Из письма Исраэля Белкинда: 'Встаем мы обыкновенно за два‚ за три часа до рассвета. Даем корм лошадям‚ поим‚ чистим‚ запрягаем их‚ пьем чай‚ завтракаем и за полчаса‚ даже за час до восхода солнца выезжаем в поле... Так проходит вся неделя вплоть до субботы. В этот день мы отдыхаем и вместо гуляния по бульварам уходим гулять по полям‚ поглядеть‚ что послал Господь за труды'.
К этому можно добавить из воспоминаний Хаима Хисина: 'Трудились дружно‚ с песнями выходили на работу и с песнями возвращались. По вечерам устраивали беседы по истории нашего народа‚ агрономии‚ изучали еврейский язык. Из освещенных окон нашей палатки постоянно раздавались оживленные речи‚ веселье‚ смех. Все нам завидовали и считали честью провести у нас вечер..‚ ни одно празднество не обходилось без билуйцев'. Весной 1883 года‚ на праздник Песах‚ билуйцы поехали в Иерусалим. 'Когда мы приблизились к Стене Плача‚ начался общий плач‚ громкие горькие стенания... Ночью мы гуляли по улице‚ пели песни. Возле Нахалат Шива вышли навстречу жители квартала‚ среди них Йоэль Моше Саломон‚ Авраам Моше Лунц и Элиэзер Бен–Иегуда; они шли вместе с нами и тоже пели песни'.
Летом 1883 года Цви Левонтин‚ владевший половиной участков в Ришон ле–Ционе‚ продал свою землю представителю Э.Ротшильда. Поселение перешло под покровительство парижского банкира: выстроили новые дома и конюшни за счет барона‚ купили лошадей с повозками‚ выплатили банкам долги поселенцев. Среди билуйцев начались споры‚ произошел раскол. Одни решили остаться в Ришон ле–Ционе и позабыть про прежние мечты‚ другие вернулись в Микве Исраэль‚ не потеряв надежду основать кооперативное поселение на собственный лад. Они вновь подтвердили прежний устав‚ в котором были такие пункты: билуец обязан передать в общую кассу все заработанные деньги‚ а также деньги‚ полученные от родителей и знакомых; вещи билуйца – одежда‚ белье‚ книги и прочее – принадлежат всей группе; билуйцу запрещается нарушать субботу и задевать религиозные чувства ортодоксальных евреев; у билуйца нет права жениться в течение шести лет‚ так как первые три года он должен посвятить себя изучению сельскохозяйственных работ‚ а последующие три года – обучению новых поселенцев /следует непременно отметить‚ что билуйцы были молоды и последний пункт не всегда соблюдали/.
Весной 1884 года они потеряли работу в Микве Исраэль; барон Э. Ротшильд отклонил просьбу о покупке земли для создания коммуны: возможно‚ банкира настораживали их социалистические идеи. Не было денег на квартиру‚ не было и на еду; они жили в сарайчике на цитрусовой плантации‚ одни не выдерживали и возвращались в Россию‚ а взамен приезжали другие‚ испытывая трудности при высадке с пароходов‚ потому что турецкие власти допускали в страну лишь паломников‚ на срок до трех месяцев.
В один из дней в сарайчик вбежал их товарищ и закричал: 'Мы спасены! Есть земля!' Иерусалимский раввин Иехиэль Михаэль Пинес отправил в Россию специального посланника‚ и тот нашел средства на покупку земли. Деньги дали частные лица и общества Хиббат Цион Варшавы‚ Вильны‚ Минска‚ Одессы и Москвы. Две тысячи восемьсот дунамов приобретенной земли разделили на двадцать пять участков и передали в пользование билуйцев‚ чтобы они со временем выплатили их стоимость; Пинес стал поручителем и принял на себя ответственность за выплату долга. Вскоре маленькая группа пешком отправились в путь. У них было по мотыге на каждого‚ четыреста десять франков на всех и осел по кличке Философ.
Жители Яффы с изумлением провожали безумцев‚ которые решили поселиться в самой гуще арабских деревень: 'Неужели поблизости вы не нашли места для могил?' Цви Гурвич вспоминал: 'Четырнадцатого декабря 1884 года мы вышли из Яффы. После полуночи я и Шломо Цукерман пришли на место и легли спать в бараке‚ который построил Пинес. Револьверы мы положили возле себя. Назавтра пришли наши товарищи‚ которые переночевали в Ришон ле–Ционе: Хазанов‚ Лейбович‚ Лис‚ Могилянский и Фукс. Мы встретили их хлебом‚ стрельбой и песней'.
Это был второй день праздника Ханука. Они набрали сухих веток и взамен двух ханукальных лампад зажгли два костра. Вскоре к ним присоединились Элиягу Свердлов и Менахем Мендл Могилевский: так было положено начало новому поселению к югу от Ришон ле–Циона. Его назвали Гедера – по имени еврейского города библейских времен‚ располагавшегося на том месте. Их руководителем и наставником стал раввин И.М.Пинес. 'Они его глубоко уважают‚ любят как отца и учителя‚ – свидетельствовал Хисин‚ – и готовы за него на всё. Перед его несокрушимой логикой‚ перед его глубоким умом‚ перед обаянием его личности смиряется всякая строптивость‚ утихают страсти... Он у них непоколебимый авторитет‚ всякий старается заслужить его одобрение. Когда Пинес приезжает в Гедеру‚ у билуйцев настоящий праздник'.
Через несколько месяцев пришли еще несколько человек /Исраэль Белкинд‚ Хаим Хисин‚ Иегошуа Ханкин и другие/‚ разместились в том же бараке и жили в нем несколько лет‚ так как турецкие власти не давали разрешение на строительство домов. 'Дощатый домик‚ – писал один из билуйцев‚ – пять метров в длину‚ пять метров в ширину‚ вдоль стен широкие нары‚ которые мы сработали сами. Плита. Посредине большой стол. Походить‚ размять ноги негде'.
Время было зимнее‚ из щелей дул ветер и лилась дождевая вода; во дворе билуйцы соорудили из камней печь‚ в которой пекли хлеб; к бараку пристроили сарайчик‚ и в нем ночевал Философ. Через год в этом сарайчике поселился Хисин с женой Фаней‚ а когда к одному из билуйцев приехала невеста‚ ее поместили в курятнике. Денег не было‚ чтобы выкопать колодец; воду привозили издалека‚ а в сезон дождей брали из соседнего ущелья. 'Я попробовал пить эту мутную грязь‚ но тотчас же с отвращением перестал'‚ – отметил Хисин в своем дневнике. А Пинес написал в еврейской газете: 'Меня в дрожь бросило при виде того‚ как люди‚ созданные по образу и подобию Божьему‚ вынуждены утолять жажду нечистотами‚
