Макс
О, боже! Валленштейн
Я с юности твоей тебя лелеял. В своих заботах о тебе, скажи, Не превзошел ли я отца родного? Я сеть любви вокруг тебя соткал, — Попробуй разорви ее!.. Ты связан Со мной корнями глубочайших чувств И узами священными природы, — Прочнее их не знает человек! Покинь меня, ступай служить монарху, — Пусть он тебя цепочкою украсит И «Золотым Руном»[32] за то, что ныне Ты мной, своим вторым отцом и другом, И чувствами святыми пренебрег. Макс
(испытывая жестокую душевную борьбу)
О, боже! Что избрать?.. На что решиться? Присяга… долг… Валленштейн
Пред кем? А сам ты — кто? Пусть я пред императором виновен, Но непричастен ты к моей вине. И вправе ль ты собой распоряжаться? Хозяин ли ты сам себе, как я — Свершитель вольный всех своих деяний? Ты подчинен мне, я — твой император! Принадлежать, повиноваться мне — Вот честь твоя, вот твой закон природы. Когда планета, где твоя обитель, Сойдет с орбиты и, воспламенившись, С другой столкнется и зажжет ее, То участь ты своей звезды разделишь, — Она тебя умчит в просторы мира С кольцом и всеми лунами своими! Поверь, невелика твоя вина, Тебя еще похвалят, Макс, за то, Что другу ты смог должное воздать. Те же. Нойман.
Валленштейн
Что, Нойман? Нойман
Все паппенгеймцы, герцог, пешим строем, Сойдя с коней, идут на штурм дворца, Чтобы с мечом в руках тебя заставить Свободу графу дать. Валленштейн
(графу Терцки)
Скорей цепями Путь преградить. Выкатывайте пушки. Я сдвоенными ядрами приму Гостей. Терцки уходит.
Меня оружьем принуждать! Вели им, Нойман, вмиг убраться прочь, И пусть в порядке, молча ожидают, Как мне угодно будет поступить.
