- У меня примерно такая же история.

 Попутчики сразу потянулись друг другу, как бывает с совершенно незнакомыми людьми, случайно оказавшимся в одно время и в одном месте.

         - Вы бывали в Донбассе? – Григорий интересовался любыми сведениями о новом месте жительства.

         - Приходилось воевать, - отвечал словоохотливый собеседник. – Если хотите, расскажу интересный случай, произошедший как раз в тех местах.

         - Сделайте милость.

 Люди в вагоне уже давно спали, поэтому они могли курить и разговаривать почти спокойно.

         - Случай произошёл в 1919 году. Перед нашей частью располагался богатый город Славянск. Бои за него приняли затяжной характер, но Славянск был все же взят, и это благодаря нюху нашего пулемётчика, поручика Антохина. Он неожиданно исчез с позиций и вдруг появился на шикарной тройке белых лошадей. В пулемётном тарантасе было несколько ящиков с бутылками водки.

         - Мой нюх меня не обманул. – радостно сообщил он нам. - Там громадные склады спирта, но красные рядом!

 Мы вытаращили глаза. Новость распространилась молниеносно. Казаки атаковали город как львы и захватили его и в первую очередь винные склады. Мы выбросили все вещи, кроме патронов и снарядов, и погрузили ящики водки везде, где только возможно. Вечером я был вызван к полковнику Шапиловскому.

         - Генералу Топоркову нужен офицер, который не пьян и прилично выглядит.

         - Я готов отправиться к генералу.

         - С Богом!

 По моем прибытии в штаб дивизии Топорков встретил меня и велел:

         - Штаб армии находится в Горловке. Красные как будто отошли и путь свободен. Я просил дать патронов и снарядов. Возьмите паровоз, несколько вагонов и отправляйтесь за ними.

 Я сдал лошадь и карабин, взял с собой непьющего казака-старовера, два ящика водки и двинулся на вокзал.

         - Хочу уехать через 20 минут!

         - Все хотят.

 Машинист, явный большевик, не удостоил меня даже взглядом.

         - А это? - я показал ему бутылки водки.

 Он побежал бегом готовить состав. От враждебности ничего не осталось. Мы отправились, по дороге я всё больше братался с машинистом и кочегаром. Выпить пришлось много. В Горловку мы прибыли в 2 часа ночи. Я отправился в штаб и доложил генералу, начальнику тыла:

         - Мы взяли Славянск. Нужны патроны и снаряды.

         - Я слышал, что…

         - Так точно, Ваше превосходительство!

 Я побежал в свой вагон и принес четыре бутылки, всё же генерал.

         - Вы получите 100 тысяч патронов и 100 снарядов. Скажите генералу Топоркову, что мы будем высылать всё необходимое.

 Под вечер следующего дня мы еле нашли свою дивизию. Я явился к генералу Топоркову, отрапортовал и сдал пакет.

         - Вы быстро выполнили поручение!

         - С водкой в России возможно даже невозможное, Ваше превосходительство!

 Он налил мне стакан из трофейной бутылки.

         - Что я могу сделать для вас?

         - Дайте, Ваше превосходительство, мне огурец на закуску…

 По возвращении я доложил полковнику Шапиловскому:

         - Простите, господин полковник, что не рапортую, но меня напоил генерал Топорков и я встать не могу. Но зато я привёз патроны и снаряды.

         - Вот молодец!

         - Пошлите кого-нибудь потрезвее принять их и отпустить подводчикам…

 До самой станции Юзово весёлый офицер рассказывал подобные истории, и Григорий буквально не заметил, как закончилась его дорога. Он сошёл на маленькой грузовой станции, а добродушный попутчик поехал дальше. Только стоя на загаженном перроне Шелехов вспомнил, что так и не спросил его имя.

         - В коногоны пойдёшь? – солидный, седой мужик, бригадир ватаги горняков, испытующе посмотрев на Григория. - Лошадей любишь?

         - А как их не любить?

         - Точно! – засмеялся матёрый бригадир. - Они по любому получше людей…

         - Верно.

          Разговаривали они во дворе небольшой шахты, куда беглый казак пришёл наугад после того, как не встретился со знакомым Михаила Кошевого. Вокруг лежал ноздреватый, умирающий снег. В отличие от белого   снега родных мест Григория, здешний был грязно – серого цвета.

         - Неужто здесь всегда так серо и уныло, - размышлял он. – Как люди тутошние живут?

 Не знал казак, что потемнел он от въедливой, неистребимой угольной пыли. Всё вокруг представлялось казаку чужим и нерадостным. Не представляя, что же ему делать дальше, Григорий обратился к первому попавшему навстречу шахтёру. Тот оказался бригадиром смены горняков, назвался Ефимом Точилиным. Был он мужик хозяйственный и сметливый. Коротко спросил новоприбывшего:

         - Фамилия?

         - Шелехов.

         - Откуда?

         - С Дона! – Григорию не хотелось распространяться на неприятную тему. - В войну все родные погибли… Подался сюда, терять всё одно нечего…

         - Понятно… - Ефим был из догадливых. - Меня твоё прошлое не касается.

         - Вестимо...

         - Главное, чтобы пил в меру и за конём смотрел!

         - Даже не сумневайся! – обрадовался Григорий и посмотрел прямо в глаза благодетеля. - Мне бы только устроиться…

         - Дело это не простое, - продолжил нравоучение Точилин. - Я сам свидетель, что лошадь, прожившая безвылазно в шахте лет пять, отлично умела считать до пятнадцати и никогда не ошибалась.

         - Быть такого не может!

         - На заре моей горняцкой юности я сам работал коногоном, возил по рельсам вагонетки с углём и прочими грузами. Норма у нас была 15 вагонеток, иначе кони быстро надрывались, даже если жили на овсе. А ты знаешь, что сдвинуть с места железнодорожный состав, если все вагоны находятся врастяжку, не под силу даже тепловозу?

         - Не знал…

         - Ведь гигантский груз надо целиком стронуть с места. Поэтому машинист сперва сдаёт состав немного назад, чтобы большинство вагонов стояли впритык друг к другу, тогда у каждого вагона в сцепках есть зазор, позволяющий не весь состав сразу тянуть, а выдёргивать по одному вагону: стук-стук-стук буферами. И пошло – поехало.

         - Ишь ты! – неподдельно удивился Григорий.

         - Лошадь в шахте делает то же самое, поначалу естественно по воле коногона, но уже на пятый день своего шахтёрского труда лошадь так поступает даже в случае, если коногон пьян или заснул. Она быстро соображает, что так состав стронуть с места в 15 раз легче. Поэтому любая подземная лошадь, внимательно считает стук буферов, и больше 15 стуков   не повезёт, хоть ты её запори кнутом. Встречаются, конечно, и глупые лошади или малообразованные, но в большинстве случаев происходит именно так.