Покачав головой, Фил сел на сиденье тренажера, одним махом застопорив его.

— Уйди. Мне нужно выполнить еще хотя бы пару упражнений.

Он не сказал ничего. И не двинулся с места. Глория вздохнула.

— Мне нужно что-то делать. Ты не можешь представить себе, как унизительно было сидеть там одной, в то время как вокруг моей матери вился рой мужчин. Я хочу сказать, что не ищу каких-то серьезных отношений прямо сейчас, но как было бы приятно, если бы на тебя хоть раз кто-нибудь обратили внимание.

Он поднял ее подбородок пальцем.

— Но от тебя исходил мощный сигнал «занята».

— Чепуха! Я не подавала такого сигнала! Да и потом я же надела туфли.

— И еще ты надела черные брюки. Не слишком-то сексуальные.

— Зато мать надела мой красный жакет. Весьма сексуальный.

Вспомнив о жакете, Глория решительно вцепилась в верхнюю перекладину. Если бы Фил не успел увернуться, у него на голове выросла бы огромная шишка.

Он схватил ее за запястья.

— Ты игнорируешь сигналы, которые подают тебе мужчины.

— Сегодня вечером никто не подавал мне сигналов.

Фил посмотрел на нее как-то странно:

— Ты в этом уверена? — Глядя ей в глаза, он просунул свою руку ей за спину и нажал кулаком в позвоночник. — Сядь прямо. — Глория выпрямилась и оказалась в нескольких сантиметрах от него.

У него были очень темные глаза и очень теплое тело. А может быть, это тепло исходило от ее тела. Или от обоих. Глория едва заметно придвинулась к нему.

— Ты сгибаешь спину.

Господи, ну неужели его ничем не прошибешь? Он словно каменный.

— Это я виноват в блокаде твоего столика.

— Как это?

— Я дал им знать, что ты со мной.

— Ты?

— Угу.

— Как?

— Глазами.

— Ты хочешь сказать, что все мужчины — телепаты?

Положив руки на ее бицепсы, он скомандовал:

— Тяни.

Она потянула за перекладину. Ее мускулы напряглись и встретили преграду из его ладоней. Странное ощущение. Странное и чувственное.

— Значит, ты телепатировал всему залу сигнал: «Руки прочь, ребята»?

— Что-то вроде этого.

Фил взял у нее перекладину.

— Дай-ка мне посмотреть, с каким весом ты работаешь. — Фил подтянул перекладину к своим плечам и опять поднял. Под его рубашкой взбугрились мускулы. У него были очень красивые мускулы. После нескольких циклов он отпустил перекладину, встал и что-то покрутил пальцами, регулируя натяжение.

— Попробуй теперь. — Он сел верхом на скамейку, лицом повернувшись к ней.

Глория подтянула перекладину:

— Bay!

— Так лучше?

— Да, — кивнула она.

— Этим вечером ты наблюдала за своей мамой.

Она наблюдала и за ним, но не собиралась поправлять его.

— Тебя не интересовали мужчины, это было написано на твоем лице.

— На танцевальной площадке были и мужчины. Я могла наблюдать за ними.

— Ты установила с ними визуальный контакт?

— Как бы мне это удалось? Все они глаз не сводили с моей матери.

Фил поднялся с места.

— Знаешь, Глория, ты бы не распознала сигнал от мужчины, даже если бы он укусил тебя за нос.

Она тоже встала.

— То, что я не кидаюсь на шею каждому встречному, еще не означает, что я не могу узнать, интересуется мной мужчина или нет.

— Вот как? — Он заморгал и посмотрел на дверь спальни. — Я иду спать… пойдем вместе, если хочешь.

— Ха-ха. — Глория взяла свою сумочку и пошла к выходу. — Спокойной ночи, Фил. И спасибо.

— Спокойной ночи, Глория.

Мрачный взгляд Фила был устремлен поверх стопки газет и журналов, лежащих на его столе, на упражнявшуюся Глорию. Целеустремленная женщина! Настолько целеустремленная, что упускает возможность заняться упражнениями другого рода.

Забавная ситуация! Его игнорировала женщина. Такого с ним еще не случалось.

Ну вообще-то не то, чтобы игнорировала. Просто сохраняла в их отношениях статус-кво. Только Фил хотел изменить его.

Однако Глория игнорировала все знаки внимания со стороны Фила.

Может быть, он передавал свои сигналы не на той частоте? Нужно попробовать перейти на другую.

— Я знаю, что если смогу предложить нечто экстраординарное, они поймут, что я созрела для повышения.

Глория бормотала что-то себе под нос, занимаясь на тренажере. Кстати, это было уже ее второе занятие за сегодняшний день. И если она не отклонится от графика, которому следовала в последние четыре дня, то появится снова около девяти вечера.

Фил дал ей ключ от своей квартиры — разве это не сигнал? Но пока что каждый раз, когда она приходила заниматься на тренажере, он был здесь.

— Ошибка дизайнеров стала основным фактором, повлиявшим на снижение объема оптовой торговли «Фаст Фудс». — Глория сделала паузу и стянула с себя тенниску, под которой оказался черный спортивный топик, контрастировавший с нежной белой кожей, после чего опять ухватилась за ручку тренажера.

У Глории была бесподобная кожа. Фил чуть не застонал от восхищения.

— Дело в том, — продолжала она, — что наш кофе такого же качества, как и у них, и анонимное тестирование показало, что люди не ощущают разницы между нашим кофе и тем, что продается в шикарных кафе, поэтому затраты на повышение качества не имеют смысла.

— Восприятие — это все. — Голос Фила прозвучал нормально, и это немало его порадовало.

— Я знаю, но мощная рекламная кампания неизбежно отразится на себестоимости нашей продукции, что ударит по кошельку потребителя. — Глория встала с места, чтобы пересесть в другую позицию.

Фил лелеял несбыточную надежду, что она стянет с себя широкие шорты и будет упражняться в велосипедных трусиках.

Он смотрел на лист бумаги, вставленный в пишущую машинку, и не видел уже напечатанной части текста. Он видел Глорию, он слышал ее дыхание. Тяжелое, прерывистое. То и дело с ее губ срывался едва слышный стон.

— Фил! — Глория убрала волосы с лица и завязала их сзади в пучок. При этом, когда она подняла