Признаться, это была палка о двух концах, с массой возможностей и ловушек.
Ребекка выбрала его. Логану хотелось ударить себя в грудь и издать победный крик.
Она шевельнулась; полные губы мягко изогнулись, как будто ей снилось что-то приятное.
Прошлым вечером Логан сидел один и играл на гитаре — он всегда так поступал, если ему нужно было подумать. Его интересовало, понимает ли Ребекка, что она творит, и действительно ли принцесса такая невинная и бесхитростная, какой выглядит. Или же она играет с ним?
Он почти надеялся, что ничего не произойдет. Это было бы слишком просто.
Логан прислонил гитару к дивану и подошел к окну. И увидел в машине Ребекку. Она сидела в ней довольно долго, а он наблюдал за ней, улыбался, представляя, как она разговаривает сама с собой. Ребекка зашла далеко, но сделает ли она последний шаг?
В конце концов ему пришло в голову, что могут быть и другие причины ее появления здесь. Какие- нибудь неприятности или проблемы. Предполагать можно было до бесконечности, поэтому он позвонил ей.
И вышел к машине.
Чувство вины, которое, несомненно, испытывала Ребекка, и неуверенное выражение ее лица объяснили все.
А потом они пошли прогуляться. Логан не хотел, чтобы она винила себя или ощущала неуверенность. Ведь то, что должно было произойти между ними, изменило бы и осложнило их отношения.
Насколько сильно он желал ее, настолько же сильно боялся терять то, что уже возникло между ними. Это было больше чем понимание. Почти дружба. Ребекка казалась Логану драгоценным камнем, и она сверкала для него. Она не была похожа ни на одну женщину…
Он смотрел на Ребекку и надеялся, что она проснется, сожалея о случившемся и клянясь, что это не повторится. Тогда они постараются, чтобы все стало как раньше.
У них не может быть будущего. Они из разных миров.
Ночью Ребекка заговорила о том, что ей нужно вернуться во дворец. Логан притянул ее к себе и убедил, что его кровать — лучшее место в мире.
Но то было ночью…
Он соскользнул с кровати, впервые за последние часы рассуждая здраво.
Может возникнуть неловкость — так всегда бывает утром после первой ночи. Особенно если это связь, у которой нет будущего.
Женская рука задела его живот. Губы Ребекки мягко изогнулись, ее глаза открылись. Что-то застенчивое и уязвимое светилось в них. Надежды и мечты. И ожидания. Ему придется причинить ей боль. Они обязаны повернуть время вспять.
Она всего лишь попросила, чтобы Логан кое-чему научил ее, и он согласился. Он не смог бы отказать ей, потому что, черт возьми, его измучило неудовлетворенное желание. Но Ребекка — принцесса. К тому же, несмотря на королевскую выдержку, в душе она очень уязвима. Она только хотела понять, что такое страсть. Кроме того, как подозревал Логан, ей было необходимо почувствовать себя желанной.
Рука Ребекки нерешительно скользнула ниже.
Он должен сказать ей. Прямо сейчас. Его горло пересохло.
Длинные ресницы дрогнули и опустились, когда ее рука обхватила его твердую плоть. Логан ощутил себя последним ублюдком, потому что он не смог остановиться.
Он был обречен.
Логан залюбовался обнаженной женщиной. Ее волосы разметались на подушке, в глазах светилась страсть. Он сжал ее бедра, когда она опустилась на него.
Он хотел удовлетворить Ребекку, подарить ей наслаждение.
Поэтому он не сказал ничего. А затем, когда она начала двигаться, под натиском ощущений говорить стало невозможно.
Но Логан мог подарить нежность этой неуверенной в себе красавице, которая заслуживает лучшего мужчину, чем он.
Ребекка лежала, прижавшись к нему, и он готов был поклясться, что их сердца бьются в унисон. Логан понятия не имел, о чем она думает, что, возможно, было к лучшему. Он прекрасно понимал, что попал в беду, из которой ему необходимо выпутаться. Но это была божественно прекрасная беда.
— Я бы хотела… — тихо сказала Ребекка и замолчала.
Он повернул голову и нежно поцеловал ее мягкие раскрытые губы, а затем отодвинулся.
— Чего бы ты хотела? — Прямо сейчас Логан готов был бросить к ее ногам весь мир.
Ребекка закусила нижнюю губу:
— Я бы хотела приготовить тебе завтрак.
Этого он не ожидал.
— Конечно.
— Но…
— Но что?
— Я редко этим занималась. Тебе придется помочь мне. Но только сегодня. В следующий раз я сделаю все сама.
«Как пару часов назад», — вздохнул он про себя.
Поняв, что она сказала, Ребекка снова закусила губу, отведя взгляд.
В его постели женщина, и не какая-то женщина, а принцесса, и не какая-то принцесса, а Ребекка, и она хочет приготовить ему завтрак — с его помощью. Возможно, прошлой ночью мир перевернулся.
— Конечно, — согласился Логан.
Они позавтракают, а потом он ей все скажет.
— Сначала душ, — произнесла Ребекка. — Ты подождешь меня?
Логан кивнул. Когда она выходила из спальни, его взгляд задержался на ее белоснежной спине, которая сладко округлялась снизу. Ребекка оглянулась, и милая улыбка заиграла на ее губах.
Он не станет ждать. Он присоединится к ней в душе. Сольется с ней.
Лучи утреннего солнца сияли в волосах Ребекки, когда она готовила завтрак, подпевая радио. Логан сидел за барной стойкой, наблюдая за ней. В машине у нее оказалась смена одежды, подтверждая, что принцесса была готова ко всему. Он только что принес ей сумку. На Ребекке были голубой шелковый топ без рукавов и джинсы, которые ей следовало бы носить чаще. Ее фигурка создана для того, чтобы носить джинсы.
Она стряпала сама, только попросила его объяснить, как и что делать.
Прошлой ночью она тоже спрашивала… инструкции. Спрашивала, что ему больше всего нравится. Понятливая и полная энтузиазма ученица.
Ребекка хотела приготовить оладьи, вспомнив их первый совместный завтрак. Логан отпил глоток кофе. Было что-то неправильное во всем этом, и ему понадобилось время, чтобы уяснить, почему он испытывает неловкость.
Домашний уют, память об их первом завтраке — все говорило о чем-то более постоянном, чем изначальная договоренность. Страх пронзил его. Он испугался, что это понравится ему слишком сильно и заполнит в его душе пустоту, о которой он даже не подозревал.
Но Ребекка выглядела такой счастливой, такой спокойной. К тому же и она сама захотела заняться с ним любовью утром.
Сосредоточившись и нахмурив лоб, Ребекка отмеряла ингредиенты.
— Кто учил тебя готовить? — На ее щеке красовалась мука.
— Я сам научился.
Она бросила озадаченный взгляд в его сторону:
— Твои родители живут в Чикаго?
— Как сказать. Они похоронены там.
— Ох! Мне жаль. — Она положила деревянную ложку, которой перемешивала тесто, и сделала шаг к нему. Выражение ее лица было удрученным.
