Ребекка улыбнулась:

— Никто в Сан-Филиппе не был обезглавлен на протяжении нескольких веков.

— А темницы?

— Они были переделаны. Освещены. Утеплены. В некоторых даже разместились гимназии.

Тем не менее Ребекка знала, что именно перспектива лишения свободы держала женихов в страхе. Так что очень благородно, со стороны Логана, продолжать встречаться с ней.

— Думаю, я отпугиваю мужчин, — призналась она.

Логан честен с ней, и она тоже постарается быть честной.

— Ты принцесса. Это легко может выбить человека из колеи.

— Но не тебя.

— Не меня.

— Но дело не только в том, что я принцесса. Я могу быть слишком сдержанной.

— Я заметил, — кивнул он. — И надменной.

— Нет. Только сдержанной.

— Я дразнил тебя, принцесса.

— Это другое дело. Я не очень разбираюсь, когда люди — а ты в особенности — шутят.

— Ты все усложняешь. Почему бы не рассмеяться, если тебе смешно?

Она покачала головой:

— Слишком рискованно.

Им подали десерт: большой разукрашенный шоколадный торт и две ложки. Шоколад таял во рту, казалось, торт пропитан им. Они смотрели друг на друга. И тепло, когда она думала о Логане, как и тающий шоколад, наполнило ее.

— Ты все анализируешь? — спросил он.

— Почти все.

— Должно быть, это ад для твоих любовников.

Ребекка чуть не подавилась:

— Я бы… я не… анализирую это.

— Рад слышать.

Он взглянул на нее поверх бокала. Его лицо было хмурым.

— Были и другие любовники, верно?

Облегчение оттого, что он правильно понял ее невысказанную просьбу, боролось со смущением. Почему они обсуждают это здесь и сейчас? Ребекка смотрела на вино в своем бокале, почти черное в свете свечи.

— Да, — согласилась она. — Но мой опыт ограничен, и я задумалась: может, бывает и лучше?

Юноша, почти мальчик… Это произошло во время ее первых летних каникул после года, проведенного в колледже. Они встретились всего несколько раз. Это время она с радостью забыла бы.

Она окинула взглядом ресторан:

— Я не уверена, что нам следует вести этот разговор здесь.

Логан кивнул:

— Я всего лишь хотел внести ясность.

Логан откинул голову назад и какое-то время смотрел на потолок. На извилистую кирпичную кладку бывшего подвала.

— Ты представляешь, как это сложно? — поинтересовался он.

— Сложно что? — поддела его Ребекка.

И была вознаграждена усмешкой Логана. Он наклонился к ней:

— Как тяжело сидеть и обсуждать с тобой это, если с того самого момента, когда ты попыталась задать мне этот вопрос в саду… Нет, если честно, то задолго до этого я представлял тебя обнаженной и лежащей в моей постели. Если бы мы не сидели в ресторане, я бы притянул тебя к себе и… — Он снова уставился в потолок, прерывисто дыша. Затем Логан встал. — Идем.

Он взял Ребекку за руку и вывел из ресторана. Они снова перешли через реку и направились к ее машине. То есть к его квартире. Голос разума предостерегал ее, уверяя, что она не ведает что творит. Что она совершает ошибку. Это был тот самый голос, который диктовал, как ей вести себя, изо дня в день, из года в год. Этот голос твердил, что нужно сесть в машину и уехать отсюда до того, как она запутается в том, в чем совершенно не разбирается.

Но этот голос заглушало невероятное желание, которое охватывало Ребекку всякий раз, когда она была с Логаном. Желание буквально кричало: «Только этот мужчина может воспламенить и удовлетворить меня!»

Ребекка взяла себя в руки. Они подошли к машине.

— Спасибо, — сказала она, — я не помню, когда так наслаждалась едой.

Это была правда. Ужин, который она разделила с Логаном, и при этом была самой собой, — это редкое удовольствие.

— Я могу сказать то же самое. И хотя еда была отменная, но твоя компания только улучшила ее. Ты интригующая женщина, Ребекка.

Они остановились перед широкими стеклянными дверями его дома, самого престижного в Сан- Филиппе. Логан повернулся и приподнял бровь, как будто хотел что-то спросить.

Ребекка знала, о чем он спросит.

Всю жизнь на нее давили, заставляли поступать так, как требовали правила этикета. Сейчас решение было за ней.

И, несмотря на страх, это было удивительно легкое решение. Ребекка хотела этого. Более того — она жаждала Логана.

Он пристально посмотрел на нее. Она кивнула. Швейцар открыл дверь и впустил их.

Оказавшись в квартире Логана, Ребекка подошла к сводчатым окнам. Логан встал рядом с ней. От него исходил тонкий и теплый аромат. Ее автомобиль был ясно виден на противоположной стороне дороги. Уличный фонарь смутно освещал салон машины через лобовое стекло, и Логану не составило никакого труда узнать ее. Как долго он наблюдал за ней, прежде чем позвонил?

— Дай мне ключи. Я припаркую твою машину на подземной стоянке, — сказал он.

— О, спасибо. — Она протянула ему ключи. Их пальцы соприкоснулись. Легкий ток желания прошел через нее. Логан тоже это почувствовал — она поняла это по его взгляду. Он взял ключи и направился к лифту.

Ребекка присела на диван, но затем вскочила, так как не могла сидеть. Она воспользовалась отсутствием Логана и осмотрела квартиру. Небольшое количество мебели не соответствовало роскошной отделке и говорило о том, что хозяин не живет здесь постоянно. Современной модели диван и единственное кресло контрастировали с лепными потолочными украшениями, кованой люстрой и красными бархатными шторами. Акустическая гитара была прислонена к дивану. Инструмент был единственной вещью, которая давала хоть какой-то ключ к разгадке характера Логана. Невысокий журнальный столик был придвинут к дивану. Ребекка представила Логана, сидящего на диване, положив ноги на столик, и с гитарой в руках.

Без него в квартире было тихо и спокойно, и у нее появилась возможность засомневаться относительно мудрости своего решения. Ребекка сжала кулаки. Это было правильное решение, и она доведет его до конца.

Логан уедет из Сан-Филиппе, как только получит то, что он хочет. Никаких обязательств. Никаких последствий.

Ребекка все еще смотрела на гитару, когда Логан вернулся.

— Какую музыку ты исполняешь? — спросила она.