первый вечер в Академии. Билл стоял, как страж у ворот в страну бед и несчастий, Стивен оперся на книжную полку и уставился в пол. Сразу было ясно: эта комната нужна им двоим. В первые недели семестра братьям везло; какая бы причуда судьбы ни привела к ним в комнату нового соседа, они уже привыкли к роскоши: на третью кровать они складывали журналы, диски и книги. А тут появился Алекс и разрушил их идиллию.

Сейчас он уже научился проводить снаружи столько времени, сколько вообще возможно. Пусть комната принадлежит Меррилам. Будут они заниматься или нет, будут смотреть фильмы на портативном плеере Билла или не будут — пусть делают, что хотят, только, ради всех святых, не возвращаться в комнату, пока все не лягут спать.

Вечером Алекс отправился в библиотеку. В это время суток в школе было тихо, и, проходя по коридорам, он заметил, что больше всего народу собралось в комнате отдыха — там был телевизор с большим экраном, и все смотрели местные новости. Алекс потоптался в дверях и уловил, что речь, очевидно, идет о том же, о чем шепталась миссис Хосташ с директором. Маляр с лодочной станции был найден мертвым в лесу; похоже, это уже третий случай нападения за прошедший месяц.

Это был тот самый маляр, которого он видел. Алекс почувствовал угрызения совести: он никому не рассказал, но, ради всего святого, какими словами описать то, что он увидел, и то, что он сделал? «Как объяснить, что я проткнул кого-то веткой — только не трудитесь ее искать, она рассыпалась в прах?» Он отогнал эти мысли. Тот случай понемногу уходил в прошлое. Хотя это не значило, и Алекс это признавал, что он не вспоминал ежедневно о той девушке с горящими глазами и клыками — и, да, горстке пыли, в которую она обратилась. Да ладно тебе, Алекс. Может быть, это была просто иллюзия — мистификация, розыгрыш. Легко. Это запросто могло быть совсем не тем, чем, он боялся, оно все-таки было. «Как сказал отец, так не бывает».

В самом по себе убийстве маляра ничего особенного не было. Алекс слышал, что в этих местах пропадают люди — не постоянно, конечно, но время от времени. Тогда он подумал, что, если и пропадают, то не чаще, чем у любого другого большого озера. А теперь он был сбит с толку. Слишком много информации. И никаких объяснений.

«Великолепное местечко, папа, спасибо, что отправил меня сюда. Конечно, я справлюсь».

С экрана всем советовали быть осторожнее по ночам. Совет звучал мудро.

В библиотеке, стены которой были обшиты темными панелями, а вдоль них тянулись ряды книжных полок, Алекс нашел свободный стол у стены и выложил книги. Первым делом он взялся за «Франкенштейна» — прочитал предисловие и перешел к самому тексту, пытаясь вникнуть в прозу Мэри Шелли.

Зрение затуманилось. Через минуту он оставил чтение и полез в рюкзак за контейнером для линз, бутылочкой со средством для чистки и очками. Алекс осторожно приступил к действиям, которым лишь недавно научился — нужно было прикоснуться пальцами к глазному яблоку и снять линзу.

— Бред какой-то, — сказала его младшая сестра, впервые застав его в таком виде тем летом, когда у него только появились линзы. — Только полный псих полезет себе пальцами в глаза.

Алекс был с ней согласен. Надевать их был сущий ад, а снимать — это вообще противоречило всем инстинктам самосохранения, которые вопили: не трогай свои глаза! С левым глазом все было более-менее в порядке до того момента, как он стал снимать линзу. Алексу понадобилось три-четыре попытки, пока большой и указательный пальцы наконец нащупали край линзы и он смог снять ее, — к этому времени левый глаз покраснел.

Алекс убрал линзы в контейнер, надел очки и сразу почувствовал себя младше. Разве не для этого нужны линзы, в конце концов? Он был просто мальчишкой-очкариком, и мама предложила ему купить эти штуки. С ними он выглядел старше и как-то иначе, чем в очках; и впервые на его памяти у него появилось боковое зрение. Вот только стоила ли способность разглядеть дверь, в которую он врезался головой, того, чтобы ежедневно совершать это ритуальное самоистязание и тыкать себя в глаза?

— Я не знал, что ты носишь линзы. — Сид плюхнулся напротив Алекса. У него в руках была огромная книга в красно-черной обложке — «Энциклопедия вампиров», и небольшая стопка журналов и книг — литература о сверхъестественном, ужасы и мифология каким-то загадочным образом перетекали в научную фантастику и фэнтези. Книг, которые имели бы очевидное отношение к учебе, у Сида с собой не было.

— Ну, я тут только три дня.

— А это больно? Вот так трогать пальцами глаза?

— Да, — печально ответил Алекс.

— Тогда зачем ты это делаешь?

— Понятия не имею.

— О чем это вы? — присоединился к ним Пол. У него был с собой «Франкенштейн», но он отложил его, как только сел, и принялся листать журналы Сида. — У тебя нет «Кинескопа»?

— Его что, еще издают? — ухмыльнулся Сид. Сам он раскрыл и теперь с шумом листал «Энциклопедию вампиров», и Алекс заметил внутри несколько расчерченных листов. Каждый лист был разделен на четыре части, и на каждой части умещалось описание героя. Алекс пригляделся: рисунок, имя и различные приметы — возраст, рост, вес; дальше следовали параграфы с описанием истории и способностей. Сид выбрал пару листов и сказал:

— Я спрашивал Алекса, зачем он носит контактные линзы, если ненавидит тыкать себя в глаза.

— Из-за девчонок, дружище, из-за девчонок, — ответил Пол. — Подожди-ка…

— Я ношу их не для того, чтобы найти девчонку.

— Что ж, тогда ты не будешь разочарован. — Пол взглянул на лист, лежащий перед Сидом, взял его и показал Алексу: — Веришь, нет? Только посмотри.

— Что это?

— Герой. — Сид забрал у Пола листок.

— Он проводит каждый день целые часы — черт меня дери, часы! — придумывая героев. И не просто героев, а вампиров. Для своего Красного мира.

— Алого мира, — раздраженно поправил Сид. Алекс смутно понимал, о чем тот говорит: была такая старая игра, там еще бросают кубик.

— Алый мир, — заметил Пол. — Сейчас в эту игру уже никто не играет, так что он не использует героев для игры — он просто придумывает новых. Каждый относится к своей расе…

— Виду, — поправил Сид.

— Извини, виду. Умные вампиры, тупые вампиры, вампиры-зомби. А это, похоже, крысиный вампир. — Пол вытянул карточку.

— Это будет Носферату, — сказал Сид, — ну, знаешь, как в том фильме. И он привлекает мышей и крыс, так что Пол, похоже, знает больше, чем говорит.

— А этот? — Алекс указал на вампира, которого рисовал Сид: высокого, с азиатскими глазами.

— Это дампир, — увлеченно заговорил Сид, — полувампир. Мать — человек, а отец — вампир. Как в «Ди, охотнике на вампиров».

— Что это? — спросил Алекс.

— Аниме. Аниме-ужастик.

Широта познаний Сида в области изучения вампиров заинтриговала Алекса.

— Должно быть, на сегодняшнем уроке ты чувствовал себя как рыба в воде, — сказал он.

Пол подмигнул, как если бы его сосед по комнате был предметом его гордости.

— Сегодняшний урок? Да он мог бы его вести.

Сид, казалось, наглядно себе это представил и вздохнул.

— Мистер Сангстер ошибается, — сказал он наконец.

— В смысле? — заинтересовался Алекс.

— Байрон и Полидори действительно писали о вампирах, — сказал Сид. — А Мэри просто врет. Вся эта чушь про то, как Полидори написал историю, которая никому не понравилась, про даму с черепом вместо головы, подсматривавшую в замочную скважину, — ну, что это такое? Это просто глупо. Можешь поискать, ничего похожего не найдешь. Мэри написала это в предисловии через шестнадцать лет после лета, которого не было, только для того, чтобы выставить Полидори дураком.

— Вот видишь, — сказал Пол. — Да он рассуждает об этих ребятах так, как будто они его