людей стали появляться улыбки, завязывались разговоры.

 - Стало быть, османцы - главное зло будет для Владимира? - налив соседям, а потом и себе чая, спросил у Грауля сидящий напротив Егор Бекетов.

 - Вовсе необязательно, - быстро ответил Павел и, помедлив, добавил:

 - Хотя из стран внешних они враги первостатейные. Солдаты Никиты Ивановича, сидящие на Перекопе, в Азове и у Хотина для султана как кости в горле...

 - Не скажи! - в разговор включился старший Бекетов. - Султану сейчас не до северных своих украин - ему в угорских землях воевать наперво придётся.

 - Так и есть, - согласился Грауль, - но, как только венгерский вопрос разрешится, султан непременно обратит свой взор на север.

 - Значит, надо его занять другим вопросом! - раздался вдруг из-за плеча Егора громкий и звонкий голос, отчего тот даже подпрыгнул на лавке, а неслышно подошедший Владимир, довольный произведённым эффектом, отступив на шаг, растянул губы в улыбке.

 - Ишь ты, вот ужо я тебя! - стал выкарабкиваться из-за стола Бекетов-младший, грозя озорнику кулаком.

 - Но-но! Я наследник императорского престола! - выпалил Володя, не переставая улыбаться.

 - Ишшо нет! - ощерившись, нарочито грозно сказал Егор. - Покуда тебя можно и поколотить!

 Романов, оглядевшись, с удовлетворением отметил, что его шутка привлекла всеобщее внимание, рассмеялся и, обежав стол, встал за спиной отчима:

 - Какой ты неуклюжий, Егор, до сих пор из-за стола не выбрался!

 - Володя, уймись-ка, - негромко произнёс Павел, - сядь!

 Вскоре стихли последние смешки, а Грауль, обратившись к Бекетовым, продолжил:

 - А ведь он верно сказал - занять бы султана иными проблемами, чтобы тот на Русь и не глядел.

 - А коли и поглядит, устроим ему трёпку, как великий царь Иван при Молодях! - вспомнил уроки истории Романов.

 - Экий ты прыткый, Володя, - покачал головой Пётр Бекетов. - Сначала надо власть свою утвердить среди бояр да родовитых семей. Ведь могут они и словно агнцы с тобою обходится, а ежели не по ихнему будет - в сей же миг волков алчущих узреешь.

 - Да, Павел мне говорит об этом, - разом погрустнел парень, но головы не опустил. - Защитой мне сам Патриарх будет да люди Афанасия Ордина-Нащёкина да вы, неужели оного мало?

 Романов посмотрел на матушку свою, сидевшую рядом и не проронившую до сих пор ни слова. Мария Ильинична краем платочка утирала уголки глаз, а заметив взгляд сына, попыталась улыбнуться, неслышно прошептав:

 - Всё будет хорошо...

 Раним утром следующего дня небольшой пароход, толкая полную груза баржу, покинул причал у лесного посёлка и направился на северо-запад, к Владиангарску. Там посольство пересело на более вместительное судно, а кроме того, на борт были приняты несколько человек из консульства Руси, недавно учреждённого в пограничной крепости по просьбе ангарских властей. Сейчас же эти служилые люди по указу дьяка Семёна Румянцева, посла Руси в Ангарске, должны были описать поездку возможного наследника в Москву для составления отчёта самому императору. Исполняли приказ сей они справно уже во Владиангарске и старались не оставлять Владимира одного, подмечая каждую мелочь. Но ретивых служак быстро охолонил Грауль, то и дело оттесняя их от Романова после посадки. Владимир же, прощаясь с ангарскою землёй долго стоял на корме парохода, покуда последние строения Владиангарска не скрылись в туманной дымке, что стелилась водной глади широкой реки. Впереди была первая остановка - Енисейск. Местные воеводы постарались на славу: беспрерывный колокольный звон и пушечные залпы встречали приближающийся пароход. А на берег высыпали почитай что все здешние обитатели, за исключением тех, что были в дальних походах. Пристань, на которой наследника ожидали воеводы, купцы, представители крестьян, духовенства, а также племён, обитавших в Енисейском крае, была затейливо украшена разноцветными лентами и цветами. Красноярск оказал не менее пышный приём - разросшееся за последние несколько лет острожное поселение превратилось в настоящий город со множеством дворов и церквей, внутри которого даже появились три слободки: литовская, немецкая да кашубская. Город стал играть весьма заметную роль в регионе, и никто из воинственных соседей более не смел и замыслить столь привычный ранее набег даже на небольшие деревеньки близ Красноярска - ибо знал, ответ будет неотвратим и жесток. Тут посольство остановилось на суточный отдых, отчего красноярцы гуляли всю ночь, празднество продолжилось и после отбытия парохода к Ижульскому городку. Ачинск, Томск, Тара, Тобольск - города сменялись один за другим, но везде посольство наследника ждал самый радушный приём и обильное угощение. А от подарков воевод и купцов каюта Романова напоминала какой-то музей - на столе, на полу, вдоль стен были наставлены блюда, солонки, фигурки из кости мамонта да прочая утварь, великолепно исполненная настоящими мастерами. Владимир мастерски играл свою роль - он радушно и искренне приветствовал встречавших его людей - и воевод, и купцов, не забывая привечать и простой люд, крестьян. Говорил с крестьянскими детишками, одаривая их гостинцами.

 В феврале посольство достигло Нижнего Новгорода, где остановилось на две недели, дожидаясь из столицы посланцев императора. Ангарский Двор гудел словно улей, каждый день принимая депутации не только нижегородцев, но и тех, кто преодолел заснеженные просторы среднего Поволжья, чтобы увидеть наследника. Сегодня после обеда первыми аудиенцию получили представители семейства ярославского купца Зубчанинова, прибывшего в Нижний из-за успеха Назарьевых, кои нежданно получили от ангарцев немало злата на поправку дел. Слух о том множился и обрастали всяческими подробностями с тех пор, как Назарьевы выбрались из долговой петли, сумев закончить строительство каменной крепости на берегу Яика да торжественно отдав ключи от неё самому императору. Кроме того, глава семейства Назарьевых, ныне находящийся в сибирских пределах, бают, золота гребёт под себя немерянно. Не все тем слухам верили, но те, кто верил, ринулись в Сибирь, на великую удачу уповая.

 Возок ярославца заехав на двор, остановился у широкой лестницы приёмного терема, где обычно встречали гостей. Владимир вышел навстречу купцу, приветствуя его, словно боярина какого, отчего ярославец явственно смутился. Ангарцы, стоявшие на крыльце поодаль, переглянулись.

 - Сдаётся мне, Никите Ивановичу придётся принять его, как родного, - проговорил Егор Бекетов, наблюдая со стороны за разговором Романова с купцом Алексеем Зубчаниновым, раскрасневшимся на морозе от великого волнения.

 - А то, - хмыкнул в заиндевевшие усы Грауль, подмигнув Егору. - В народе молва уже идёт не хуже наших радийных передач. К весне, глядишь, и в европах прознают.

 - Грамотки? - кивнул Бекетов. - Те, что в университетской типографии печатали?

 - Они самые, - подтвердил Павел. - Но то печатали образцы, а на Эзеле сделаем их превеликое множество.

 - А Никита Иванович не осерчает, узнав, что мы грамотки про Владимира по Руси рассылаем? - осторожно произнёс Егор.

 - А шут его знает, - проговорил Грауль, флегматично пожав плечами. - Он сам про наследника вопрос поднял, сам и пригласил его в Москву...

 - Не опасно ли станет в Москве-то? Там свои кандидаты на трон, небось, уж торопятся Никите глаза закрыть на одре смертном, - глухим голосом произнёс Бекетов. - О том отец мне говорил.

 - Опасность есть, - подтвердил опасения Бекетова-старшего ангарец. - Ну а мы-то на что? Гвардейцы наши мух ловить не станут, если заваруха какая начнётся. Спрячем, убережём да и на престол посадим. А для того и грамотки средь народа пригодятся - люди царя природного захотят. Так что, Егорушка, не переживай да смотри теперь в оба!

 Поздним вечером в ворота Ангарского двора требовательно постучали - несколько всадников, задубевших от ледяного ветра, возвестили хозяевам Двора о скором прибытии императорского обоза. Кроме того, они привезли несколько грамот, в которых оказался свод правил, составленный Ординым-Нащёкиным, необходимый не только для встречи высокого гостя, но и для явления ангарцев и наследника перед императором. В письме же приказной голова пояснял, что свод правил сих необходим, поскольку ангарцы, как было известно в Москве, частенько пренебрегали оными, пусть и не со зла, а от незнания. Сам