она ритмично стала раскачиваться.

Было около половины десятого. Бобби Тьерни стоял в конце длинного причала компании «Спэнсеэр Боат» на озере Уорт напротив моста Интеркоастал в Уэст-Палм-Бич.

Он приходил сюда почти каждый вечер, если у него не было дел по службе, слушал шум прибоя и любовался покачивающимися на воде прекрасными яхтами. На некоторых из них жили судоремонтники. Когда работы у них не было, они нанимались охранять лодки.

Бобби рассматривал большую яхту с высокой мачтой и автоматическим управлением. Ее белый корпус кое-где облупился, деревянная палуба поблескивала солью, передние поручни отсутствовали. Должно быть, она прошла долгий морской путь.

В свете доковских прожекторов он разглядел на борту фигуру мужчины со светлыми волосами. Из кубрика послышался женский смех. Бобби почувствовал неловкость от того, что подглядывает за чужой жизнью, и перешел на другую сторону причала.

На воде играли блики света, проникавшего через иллюминаторы лодок и из окон прибрежных домов, подходившие к причалам лодки тоже светились сигнальными огнями. Бобби любил наблюдать игру воды и света, ему нравилось быть рядом с людьми, преодолевшими многие мили морского пути. Сам он был из Массачусетса, любил суда и восхищался моряками, смело плывущими навстречу опасным приключениям.

Жизнь самого Тьерни была скучна и однообразна. Месяц назад он приехал в Уэст-Палм-Бич, разыскивая сбежавшего из дома подростка. Когда он наконец нашел девочку и отправил ее в Бостон к родителям, то впал в какое-то безрассудное состояние.

Впервые в жизни его охватило такое жуткое отчаяние, что он был близок к самоубийству. Мысль о смерти испугала его. Он решил на время отбросить все дела. Сама работа по розыску детей всегда вызывала у него депрессию. Она напоминала ему о его собственных детях, трех дочерях, которые жили с матерью в Калифорнии. Бобби часто спрашивал себя, не сбегут ли и его девочки из дома, не станут ли они наркоманками, поскольку они были лишены заботы отца. Такие мысли тревожили его так, что его ладони сразу начинали потеть. Последний раз он видел дочерей тогда, когда они в августе гостили у него целый месяц.

Бобби Тьерни стоял на причале, глядя на воду, когда мужчина лет пятидесяти с женщиной примерно такого же возраста появились на пирсе и окликнули его по имени.

— Как вы нашли меня? — спросил Бобби, и они сказали ему, что заходили в ресторан Скорвина, где он обычно перекусывал, а хозяин объяснил им, что мистер Тьерни имеет привычку после ужина прогуливаться по причалу.

И вот они здесь. Днем они позвонили в контору «Серч инкорпорейтед», и ее директор, Брайян, предложил им встретиться с их лучшим сыщиком, который в настоящее время как раз находится в Уэст- Палм-Бич. Он остановился в отеле «Бермуды» или его можно найти в ресторанчике Скорвина. Детектива не оказалось в отеле, а из ресторана он уже ушел. Они сказали Бобби, что им очень приятно с ним познакомиться.

На женщине было розовое хлопчатобумажное платье, на плечи накинут белый вязаный свитер. Под глазами были темные круги, длинные темно-рыжие волосы были немного растрепаны. Она напомнила Тьерни женщин сороковых годов, которые старались подражать Рите Хэйворт или Эстер Вильямс. На ее пухлом загорелом лице совсем не было морщин. Видно было, что она следит за собой, подумал Тьерни и отметил, что ее грудь сохранила свежесть и форму.

Мужчина представился как Джек Френч, адвокат этой женщины, назвав ее миссис Лоуренс Снайдер. Они просили Тьерни помочь им и хотели обсудить с ним некоторые детали своего дела. Френч сказал, что у них есть машина, и предложил Тьерни поехать с ними в его контору, где они смогут поговорить. Адвокат, как и его клиентка, отличался здоровьем, был изысканно и опрятно одет: расстегнутая голубая спортивная куртка и кремовые в полоску брюки. Можно сказать, у него были правильные черты лица, густые темные волосы аккуратно подстрижены, на левой руке — небольшая татуировка. Если миссис Снайдер походила на кинозвезду сороковых, то ее адвокат словно сошел с рекламного проспекта магазина готового платья «Меррил Линч», у него был вид чемпиона по сквошу из Бостона.

Сразу можно было определить, что Джек Френч состоял членом престижного мужского клуба и был человеком действия. При налете самолета камикадзе на военный корабль он не сбежал бы с палубы, подытожил Тьерни свои наблюдения.

Они припарковали свой «мерседес» у конторы яхтклуба. Проблема заключалась в поисках пропавшего человека. Особенность дела состояла в том, что пропавший совершил убийство.

— Конечно, полиция действует, — сказал Джек Френч. — Они поместили в газетах объявление, и, возможно, его схватят, но это займет слишком много времени. Очевидно, этот человек смылся за границы штата, и, если он не выдаст себя новым преступлением, у него есть шанс остаться на свободе долгое время. Кроме того, жертву убийства нельзя отнести к респектабельной части жителей Уэст-Палм-Бич. Известно, что она была алкоголичкой и создавала обществу многие проблемы. Полицейским нет смысла проявить в расследовании особое рвение.

— Убитая, — продолжил адвокат изложение сути дела, — была сестрой миссис Снайдер, ее звали Марша Фримен. Дожив до пятьдесят одного года, а она проживала у озера на Стар-Райз-роуд, она много пила и посещала собрания анонимных алкоголиков почти два года. Разведена, детей не было, шлялась по барам и дешевым кафе на Ривьера-Бич. Бывали моменты, когда она не пила месяц-другой, но потом опять начинала прикладываться к бутылке; цепляясь к мужчинам, попадала в разные передряги.

Когда силы оставляли ее, начиналась «белая горячка», она могла не пить и снова возвращалась в общество анонимных алкоголиков. В последнее время она держалась, посещала собрания общества три- четыре раза в неделю и прекратила свои похождения.

И все равно, будучи трезвой или находясь в запое, Марша Фримен была потерянным существом, — сказал Френч. — Она вела распутную жизнь, жила в своем сумасшедшем мирке и почти никогда не работала. Ее более чем скромный доход состоял из того, что она выпрашивала деньги у сестры и бывшего мужа Макса. Он живет в Чикаго. По ее собственным словам, она могла, когда хотела, «раскошелить» Макса демонстрацией своего отчаянного положения. Марша вела жалкую жизнь и умела вызвать сочувствие у окружающих.

Не известно как, но ей удалось не пропить всю свою «заначку» — несколько тысяч долларов. Возможно, это те деньги, которые она несколько лет подряд вытягивала из Макса Фримена, в ожидании, что ее жизнь повернется к лучшему. Она была настолько хитроватой, насколько хитрость присуща всем, кто пытается выжить в жестокой враждебной среде.

Марша была наблюдательна и умела распознать слабинку в людях, вызвать в них к себе симпатию, даже у полицейских, которые подбирали ее пьяную. Прокаженная в мире трезвых, она была одинока, никто о ней не заботился. Ее сестра и полицейские старались, чтобы она уехала из города, но Марша не хотела преподнести им такой подарок.

— Несколько лет назад, — продолжил свой рассказ адвокат, — в семьдесят первом году, мы впервые серьезно забеспокоились. Это было зимой, когда миссис Снайдер и Марша поехали за покупками в Нассау. Такого не бывало уже много лет, чтобы сестры снова общались друг с другом, и без присутствия посторонних. Хотя мистер Снайдер сомневался, он разрешил жене отправиться с Маршей, которую считал шлюхой-алкоголичкой. Все же они были сестрами, и мистер Снайдер подумал, что такое общение даст положительный результат: Лоуренс серьезно поговорит с Маршей, чтобы она прекратила медленно убивать себя и перестала вести себя, как идиотка.

Как бы там ни было, они поехали в Нассау, и, когда Марша напилась, Лоуренс от отчаяния сошлась с первым встречным и занялась с ним любовью. Это было крайне неосторожно с ее стороны, ведь Марша крутилась где-то поблизости. Но так случилось.

Когда они вернулись из поездки, их пути снова разошлись. Все было спокойно до семьдесят пятого