Глава четвертая. Ноябрьские бои у Танги (Октябрь - ноябрь 1914 года)

Разведка у Танги. Появление английского десантного корпуса. Сосредоточение всех наличных войск. Первый бой у Рас-Казоне. Разведка в оставленной Танге. Описание вероятного поля боя. Распределение рот. Высадка неприятеля. Атака. Тяжелое положение обороняющихся. Контрудар резервных частей. Беспорядочное бегство неприятеля. Неудачное преследование. Огромные английские потери. 'Дрессированные пчелы'. Переговоры о выдаче раненых. Большие трофеи, Собственные потери. В лазарете. События у горы Лонгидо

Добытые английские газеты указывали, что Германия особенно мучительно почувствовала бы потерю своих колоний, и что германская Восточная Африка самая 'ценная добыча'. Перехваченная почта сообщала о предстоящем прибытии индусского экспедиционного корпуса в 10.000 человек. Так как я, уже по другим соображениям, всегда считался с вероятностью неприятельского десанта в крупном масштабе в окрестностях Танги, то в конце октября отправился туда, объездил всю местность в захваченном с собой автомобиле и договорился на месте с капитаном Адлером, командиром 17 роты, а также и с окружным чиновником Аурахером. К счастью, он согласился с тем, что, при серьезной угрозе Танге, необходимо прежде всего действовать совместно. Это имело большое значение, особенно потому, что, согласно указаниям губернатора, необходимо было при всех обстоятельствах избежать обстрела Танги. Таким образом, взгляды на то, как следует поступить в данном случае, могли быть самыми разнообразными.

Спустя несколько дней после моего возвращения в Неймоши, 2 ноября, из Танги телеграфировали, что 14 неприятельских транспортных судов и 2 крейсера появились перед городом и потребовали его безоговорочной сдачи. Переговоры об этом затянулись, так как окружной чиновник Аурахер, который отправился на корабль, сказал, что он должен запросить особые инструкции, и предотвратил предполагаемую бомбардировку замечанием, что Танга - открытый и неукрепленный пункт. Капитан Баумштарк, находившийся с двумя ротами в пограничной области севернее Танги, был немедленно двинут на Тангу. Одновременно перебросили усиленными переходами к Неймоши из Таветы и Килиманджаро обе европейские роты и роту аскари. Большую помощь оказали нам два грузовых автомобиля, которые при этом передвижении войск служили для подвоза продовольствия на участке Неймоши-Тавета. Я решил сосредоточить возможно ближе к Танге против вполне вероятного десанта все части, какие можно было использовать. Даже при усиленных переходах войск этот план мог быть выполнен только при условии, что Северная железная дорога увеличит свою пропускную способность до крайних пределов. А это было чрезмерное требование при наличном числе паровозов. Их насчитывалось всего восемь.

Этот участок длиной около 300 километров - узкоколейная железная дорога, по которой при полном составе поезда от 24 до 32 осей можно было отправить только одну роту с обозом или две роты без обоза и без носильщиков. Только содействием всех имеющих отношение к этим перевозкам лиц, сопровождавших поезда у Танги до поля сражения и в полосе обстрела, можно объяснить, что эта задача вообще смогла быть выполнена. Еще 2 ноября были переброшены по железной дороге расположенные в самом Неймоши войсковые части (всего - полторы роты), а 3 утром ноября - штаб со следующей ротой; три остальные роты последовали позднее. Таким же способом были стянуты в Тангу и все мелкие формирования железнодорожной охраны. Настроение отъезжающих войск было блестящим. Однако, это отчасти следует приписать тому, что аскари не отдавали себе ясный отчет в серьезности положения, отчасти же тому, что для них поездка по железной дороге при всех обстоятельствах являлась большим удовольствием.

Командование прибыло в Корогве 3 ноября, вечером. Я отправился в устроенный там лазарет и разговаривал с ранеными в бою у Танги, вернувшимися в тот же день. Один из них, обер-лейтенант Меренский, сообщил мне, что 2 ноября у Танги происходили стычки между сторожевыми охранениями и между патрулями в окрестностях Рас-Казоне, и что 3 ноября подошедший к Рас-Казоне неприятель, силой, по-видимому, в несколько тысяч человек, атаковал 17 роту восточнее Танги. Эта рота, усиленная европейцами и полицейскими аскари из Танги под командой обер-лейтенанта Аурахера, сдерживала наступление, пока не вмешались прибывшие первыми из Неймоши полторы роты, которые были немедленно направлены против левого фланга неприятеля и отбросили его. Обер-лейтенант Меренский считал, что неприятель совершенно разбит и повторение атаки маловероятно.

Когда командование 4 ноября в 3 часа утра высадилось из вагонов в 6 километрах западнее Танги и там встретило капитана Баумштарка, я не мог еще составить ясной картины положения по тем отрывочным телеграммам, которые были мною получены во время переезда.

Капитан Баумштарк иначе оценивал обстановку и считал, что при значительном превосходстве противника в случае повторения атаки удержать Тангу будет нельзя. Поэтому к вечеру он собрал в 6 километрах западнее Танги свои две роты, прибывшие с севера, и части, которые накануне принимали участие в бою у Танги, а в самом городе оставил только патрули. Свободна ли Танга или же занята неприятелем - об этом не было никаких сведений. Сильные офицерские патрули были тотчас же посланы через Тангу на Рас-Казоне. К счастью, мы захватили с собой несколько велосипедов, и, таким образом, я мог быстро добраться до вокзала Танги с капитаном фон-Гаммерштейном и вольноопределяющимся военного времени Лесселем. От встреченного здесь передового поста 6 полевой роты я также не мог узнать ничего нового о неприятеле и поехал дальше через опустевшие улицы города. Город был совершенно оставлен, и белые дома европейцев резко выделялись при ярком свете луны на улицах, по которым мы проезжали. Таким образом, мы достигли гавани на противоположном конце города.

Танга была свободна от неприятеля. В 400 метрах перед нами лежали ярко освещенные транспортные суда, на которых царило большое оживление; не могло быть никаких сомнений, что готовится десант. Я пожалел. что наша артиллерия мы имели также 2 орудия образца 73 г. - еще не прибыла. Здесь при ярком лунном освещении и на таком близком расстоянии она могла бы стрелять успешно, несмотря на присутствие неприятельских крейсеров.

Затем мы поехали дальше на Рас-Казоне, где оставили в правительственном госпитале свои велосипеды, и пошли пешком к морскому берегу, у которого, совсем перед нами, лежал английский крейсер. На обратном пути, у госпиталя, нас окликнул, по-видимому, индусский пост - мы не могли понять языка, - но мы ничего не увидели. Мы сели на велосипеды и поехали обратно. Начинало светать, и слева от себя мы услышали первые выстрелы. Это был офицерский патруль лейтенанта Бергмана 6 полевой роты, который западнее Рас-Казоне наткнулся на патруль противника. Один из моих велосипедистов был послан к капитану Баумштарку с приказом немедленно выступить со всеми своими частями к вокзалу Танги. Для принятого мною плана предстоящего боя местность имела решающее значение. На севере дома расположенной у гавани европейской части города давали укрытие от взоров, а следовательно, и от артиллерийского огня близлежащих крейсеров. Город был окружен многочисленными кокосовыми пальмами и каучуковыми деревьями, которые простирались почти до Рас-Казоне и между которыми, кроме туземной чисти города, были также разбросаны и несколько туземных плантаций. Мелкий кустарник имелся только в немногих местах, и местность была совершенно ровная.

Представлялось наиболее вероятным, что противник произведет давление на нашем южном, т. е. правом, фланге, не только если он высадится в Рас-Казоне, но и при одновременной высадке сразу в нескольких пунктах, например, также у Мвамбани. Точно так же и для нас местность южнее Танги давала больше свободы действий. Я решил принять предполагаемый удар противника, заняв восточную окраину Танги и эшелонировав сильные резервы за своим правым участком для контратаки во фланг противнику.

При постановке частных задач необходимо было принять во внимание особенности каждой части армии. В то время каждая рота имела еще свой особый отпечаток, в зависимости от своего состава и условий формирования. Лучшей роте, 6 полевой, которая в мирное время получила в Уджиджи тщательную подготовку и в пулеметной стрельбе, было поручено занять широким фронтом восточную окраину Танги. Правее и уступом сзади нее, вне Танги, был эшелонирован батальон Баумштарка, в составе 16 и 17 полевых рот, образованных из полиции и сводной роты из мелких отдельных формирований. Еще правее и уступом назад, у телеграфной линии Танга-Пангани, оставались в моем распоряжении три хороших роты из европейцев, а именно 7 и 8 колониальные роты с 3 пулеметами и 13 полевая рота с 4 пулеметами. Само командование осталось вблизи дороги Танга-Пангани и включилось в проходящую здесь телеграфную линию. 4 и 9 полевые роты, а также батарея капитана Геринга из 2 орудий 73 года находились еще на походе, и время их прибытия было неизвестно. Это расположение оставалось в общем без существенных