На следующий день мы достигли озера Утунги, где нас ожидал капитан Файльке, подкрепивший нас хлебом, кофе и колбасой, приготовленной из дичи. О следовавших за нами войсках не было слышно ничего. Они потеряли нас в пори и так основательно разбрелись, что часть их только после нескольких дней достигла телефонной линии в районе Утеты и вошла с нами в связь. При трудности связи мне до сих пор было невозможно получить верную картину о состоянии снабжения. Я рассчитывал найти хорошо пополненные магазины у озера Утунги при Мпангандже, а также в районе Мадабы. Я имел это в виду, когда из богатой области, севернее Нижнего Руфиджи, с крайним напряжением транспортировал продовольствие в тыловой район через Мпанганджу. Но продовольственная обстановка сложилась совершенно иначе.
В тыловой области, кроме массы носильщиков, необходимых для транспорта на юг военных припасов, оставалось еще множество персонала, который использовался для постройки дорог, для сооружения тростниковых хижин и других целей. На небольших этапных пунктах находилось также большое число людей, которые, даже в самом благоприятном случае, не делали ничего другого, как только доставляли продовольствие для обеспечения самих себя. Но часто и эта доставка, опять-таки, производилась другими людьми, которых, в свою очередь, надо было обеспечивать продовольствием. В большинстве случаев бывало так, что продовольственные грузы, собранные и направленные для боевых частей севернее Нижнего Руфиджи, достигали, в конце концов, небольшого этапного пункта и поедались людьми, ничего не делавшими или выполнявшими совсем второстепенную работу. При трудности сообщений и больших расстояниях деятельному и энергичному капитану Штеммерману, принявшему на себя заведование этапной службой, еще не удалось полностью разобраться в этих обстоятельствах и устранить недостатки.
В Африке было слишком много людей, которые стремились применять свои драгоценные силы на второстепенные дела и этим вредили более важным задачам. Это стремление было настолько велико, что только железная метла была способна произвести перемену. Общим результатом было то, что тысячи и тысячи лентяев истребляли продовольствие, которое с большим напряжением собиралось в районе действий боевых частей. Этап ничего не давал для снабжения армии, наоборот, еще жил за ее счет, и при этом приближался момент, когда мы будем вынуждены оставить богатые местными средствами области, удерживаемые в данную минуту сражавшимися войсками.
Приходилось со всей энергией заботиться о немедленной обработке полей занятого нами в данное время района, т.е. окрестностей Мадабы и Ливале, а также лежавших далее на юг частей колониальной области, которым, вероятно, суждено было иметь большое значение во время дальнейших операций, Но урожая нужно было ждать несколько месяцев. В течение этого периода мы должны были оставаться у Руфиджи и жить там. Правда, здесь было засеяно несколько сот гектаров кукурузы, но она еще не созрела. Войска могли двинуться на юг только после сбора этого урожая. Следовательно, в данный момент они должны были удерживаться в бедном местными средствами районе.
Для этого пришлось немедленно отказаться от всех едоков, которые не были нужны для ведения войны в ближайшие месяцы. Таким образом, были отпущены на свою родину тысячи носильщиков и рабочих тылового района. Надо было ясно учитывать весь вред этого мероприятия: мы предоставляли неприятелю тысячи людей, показания которых должны были дать ему точную до мелочей картину группировки наших сил, нашего продовольственного положения и внутреннего состояния. Но одного только сокращения тылового состава было все же недостаточно. Пришлось также сократить число нестроевых в ротах. Между прочим, было постановлено, что ныне ни один европеец не мог обслуживаться более, чем пятью цветными. Для живущего в Европе это может показаться слишком большой роскошью, но в африканской обстановке белому, действительно, необходима цветная прислуга. Требуется, по крайней мере, один человек который готовил бы и исполнял роль денщика. Остальные несут на себе имущество: запасы одежды, продовольствия, одеял и палаточного оборудования. Если принять во внимание, что в мирное время каждое находящееся в дороге должностное лицо обслуживалось во время большого путешествия одиннадцатью или даже тринадцатью носильщиками (и это за исключением своих трех-четырех личных слуг), то станет понятным, насколько стеснительным был приказ командования об этом ограничении и какую бурю негодования он вызвал.
К счастью, на все возражения с санитарной и культурной точек зрения я был в состоянии сослаться на собственный опыт: в течение месяца мне удавалось довольствоваться вместо трех двумя небольшими вьюками, то есть четырьмя черными слугами, и оставаться при этом здоровым. Еще теперь я испытываю особенную признательность к офицерам, которые, как и во многих других случаях, понимали необходимость этой спасительной меры и, чтобы показать пример, шли ей навстречу.
Однако, одним только сокращением числа едоков задача снабжения не была еще решена. Попросту говоря, не хватало запасов. Уже тогда можно было предвидеть, что продовольствия не хватит, чтобы обеспечить нас до начала сбора нового урожая, т.е, до конца марта. После тщательного обсуждения мы сократили военный паек, хотя это было крайне нежелательно: чернокожий, если на него хотят положиться, должен снабжаться хорошо. Тут разразился новый, еще более сильный взрыв негодования. Со всех сторон посыпались письма и телеграммы, что размер суточного пайка, установленный в 600 грамм муки, не мог дать необходимого для тела количества калорий, но продовольствия должно было хватить только при таком пайке. К тому же в этом, богатом дичью районе, оставалось еще такое средство для получения калорий, как охота.
Выполнение приказа о пайке натолкнулось на ряд затруднений. Множество жен аскари сопровождали войско, но затем застряли в различных лагерях у Руфиджи, там, где это им нравилось. Куда выгоднее казалось передвинуть их на юг, ибо туда легче было подвозить продовольствие. Мы организовали это передвижение, и женщин снабдили провиантом на время дороги. Но после короткого дневного перехода они просто остались лежать и объявили, что дальше двигаться не могут. Свои запасы, рассчитанные на более долгое время, они съели уже на третий день и требовали новых. Некоторые даже набросились на европейца, ведшего транспорт, и исколотили его.
В конце концов, мы преодолели и эти затруднения, решив продовольственный вопрос удовлетворительно. Аскари в конце концов вели себя разумно. Хорошие охотники были распределены по отдаленным охотничьим районам, и время от времени пустой желудок обильно наполнялся. Я вспоминаю, что у нас, близ озера Утунги, около 200 чернокожих в один день уничтожили крупного буйвола, впридачу со слоном.
В феврале мы обнаружили, что высушивая недозрелые кукурузные зерна в сушильной печи, можно получить из них очень хорошую муку. Был отдан приказ собиратьте початки, которые казались более спелыми, и, так как поля с каждым днем все больше созревали, продовольственное положение постепенно улучшалось. Уже 1 марта порции могли быть увеличены до 700 грамм, следовательно, почти до полного объема прежнего пайка.
Вследствие обходного движения противника у Мкалинзо, где были обнаружены крупные массы войск, капитан Отто передвинул главные силы своего отряда из Кунгулио к югу. Севернее Мавы он прикрывал богатую местными средствами область Мадабы, а также путь подвоза и телефонную линию, шедшую от озера Утунги через Маву. 24 января 1917 года капитан Отто был атакован севернее Мавы несколькими батальонами Нигерийской бригады. Неприятель, отбитый с тяжелыми для него потерями, преследовался через кустарник на протяжении многих километров вплоть до его укрепленной позиции, на которой нигерийцы и укрылись.
Оставленные после нашего ухода близ Кибаты войска капитана Шульца, которые сообразно обстоятельствам усиливались и сменялись, после боев в районе Кибата - горы Кисеи постепенно были сосредоточены к Унгваре. Значительные силы противника, до пехотной бригады, - последовали за ними. Несмотря на численное превосходство англичан, отдельные бои протекали для неприятеля неблагоприятно и с большими потерями. Капитан фон-Либерман, капитан Геринг, капитан Кель и многие другие начальники патрулей часто наголову разбивали вдвое и даже более сильные отряды индусов и черных солдат и захватывали оружие, пулеметы, боевые припасы. Продолжительная война создала большое число искусных младших начальников, и пример, который показал убитый позднее обер-лейтенант Крегер, вызывал безграничную предприимчивость и отважность. Не справляясь о силе неприятеля, часто с немногими людьми, в густом кустарнике, с примкнутыми штыками, 'на ура' атаковывал он неприятеля и в том же духе воспитывал аскари. Выдвинулись различные цветные руководители патрулей, и, когда позднее храбрый эфенди четвертой полевой роты побил со своим патрулем бою целую роту индусов, то этим мы обязаны полученной у Унгвары боевой выучке.
