увиливать, наоборот, он предпочитает действовать напрямик. Неужели чувствует себя виноватым, что не ответил на ее письма, не предложил помощи? И не может набраться храбрости попросить прощения?

— Между прочим, недавно один богач высказал пожелание купить «Причал».

— Он разбирается в гостиничном бизнесе?

— У него солидный отель в Южной Африке.

— Что привлекло его сюда?

— Понятия не имею. Диана уже предварительно договорилась обо всем. Он приезжал недели две назад, но я знаю только, что его зовут Ханс Рутберг. Чистокровный ариец, но во всем остальном — очень даже ничего.

— И что же, сделку можно считать совершенной?

— Почти. Мы должны были получить деньги месяц назад, но у Рутберга возникли какие-то трудности.

— Возможно, он передумал.

Николь пожала плечами.

— Не знаю. Уверяет, что все в порядке, звонит, проверяет, не появились ли конкуренты.

— А Диана его утешает?

— Да.

— Зря.

— Может быть, — безразлично отозвалась Николь.

Двинув локтем, он смахнул со стола нож, и, тот со звоном отлетел в сторону. Николь не надеялась на рыцарское поведение «каменного гостя», но все-таки с минуту подождала. Потом, не без раздражения, наклонилась сама….

— Не сомневаюсь, что ты с удовольствием разрезала бы меня на мелкие кусочки, — последовала саркастическая реплика.

Николь сочла, что лучше промолчать.

— А ты… изменилась, — задумчиво протянул Генри, медленно обводя ее глазами.

Последние три недели Николь каждое утро начинала с гимнастики и почти восстановила прежнюю стройность фигуры, но талия уже никогда не будет такой узкой.

— Я поправилась, ничего удивительного, не так ли?

— Нелегко соблюдать диету, работая в ресторане?

Да нет же, нет! — хотелось крикнуть ей. Господи, когда же он перестанет паясничать?

— И грудь у тебя стала полнее, — непроизвольно вырвалось у Генри.

Так, значит, она все еще волнует его, она прочла это в его мечтательном взгляде, различила в приглушенном звуке голоса.

Николь бессильно опустилась на стул. Какое сладкое ощущение! Но рассудок ее бил тревогу: однажды она уже поддалась демоническим чарам, а в результате — раскаяние, одиночество. Впредь отношения между ними будут исключительно деловыми, их прошлое — ужасная ошибка.

Она уже намеревалась попросить его воздерживаться от интимных высказываний, но тут заметила — Генри сам жалеет о своих нечаянных словах.

— Мы с Корой совсем заболтались, не уследили за временем.

Громкий голос так внезапно нарушил тишину, что оба они подскочили. На пороге стояла смуглая женщина лет пятидесяти в безукоризненно скроенном платье, ее иссиня-черные волосы были забраны в тугой пучок на затылке.

— Привет, Диана! — Николь улыбнулась, но сразу же озабоченно нахмурилась. — Где Джонни?

— Я уложила его спать на веранде. — Диана окинула внимательным взглядом импозантного «туриста». — Доброе утро, сэр…

— Взаимно. И поскольку я не чопорный британец, а бескомплексный янки, давайте без церемоний.

— Николь сделала для вас исключение, я смотрю, вы уже позавтракали? — Карие глаза Дианы светились ровным матовым блеском.

Николь натянуто улыбнулась. Стоит ли говорить, что они знакомы? Если да, то как представить Генри? Диане известно, что отец малыша где-то далеко. На Маврикии мимолетные связи вообще в порядке вещей. А имени Генри Николь никогда не упоминала.

— Познакомься с мистером Донэмом. Он остановился в Кинге-Хаусе.

Диана расплылась в белозубой улыбке.

— Вы и в самом деле особенный гость. — Она обернулась к Николь. — Ты уже спросила?

— Нет, и не собираюсь, — отрезала Николь.

— Но дорогая, месье Левьен не имел ничего против, и, я уверена, мистер Донэм…

— Называйте меня Генри.

— Я уверена, Генри тоже не будет возражать.

— Зато я буду. — Николь взглядом умоляла ее замолчать.

— Возражать против чего? — осведомился Генри.

— Мы хотели попросить вас о небольшом одолжении, — пояснила Диана. — Господин Левьен — французский джентльмен, который снимал дом до вас; такой бодрый старичок, сбежал на месяц от сварливой жены, бродил по острову с мольбертом и рисовал.

Николь стиснула зубы — она знала, что за этим последует.

— Послушай… — Но ее слабый протест не остановил неукротимую Диану.

— Месье Левьен был нашим завсегдатаем. Я просто диву давалась, какой он выносливый, часами ходил пешком…

— Генри понадобится машина, уверяю тебя, — поспешно вставила Николь.

— Только вот тренажеры у него простаивали без дела. А вы собираетесь накачивать мышцы? Видите ли, Николь упорно пытается сбросить лишний вес, хотя я ума не приложу, зачем ей это понадобилось, — у нее же фигурка такая изящная.

— Да, правда, — поддержал Генри.

— Так вот… Господин Левьен охотно позволял ей заниматься в тренажерном зале.

— И вы хотите попросить меня о той же услуге? — Он наивно полагал, что удрал на край света и застрахован от нежелательных встреч и знакомств, и вдруг его планы нарушают самым бесцеремонным образом.

Диана подкупающе улыбнулась.

— Пожалуйста.

— Договорились, — хмуро буркнул Генри.

— Ладно, мне пора на капитанский мостик. Кухня прежде всего!

— Счастливого плавания, — не преминул откликнуться Генри.

— Диана наговорила лишнего… — начала Николь, как только они остались одни.

— Отчего же? Позвони заранее, когда соберешься прийти.

Снисходительность его тона взбесила Николь — можно подумать, она принимает подачку.

— Платный гимнастический зал тебе, очевидно, не по средствам, — продолжал Генри. — Знаешь, оборудование такого высокого класса, как в моей скромной хижине, я видел только в элитном спортклубе в Вегасе.

Пока он расхваливал достоинства своего «домика», странное, противоречивое чувство охватило Николь. Почему он не требует сию секунду показать их ребенка? Не чувствует ни капли радости, любопытства? Наконец мучительное раздумье сменилось холодной злостью, и Николь стремительно поднялась на ноги. Генри решительно отказывается от сына, но ему еще придется пожалеть об этом!

— Я скоро вернусь, — обронила она, поднимаясь.

Словно ветер пронеслась она мимо Дианы, с виртуозной ловкостью орудовавшей кухонными приборами, и выбежала на веранду. Джонни сладко спал, посасывая крохотный пальчик, от длинных загнутых ресниц легла тень на нежно-розовые щечки. Какой славный малыш — крепенький и складный, на головке хохолок темных волос, прямые брови четко очерчены. У нее ком подступил к горлу — до чего похож на своего блудного папашу. Надо постараться, чтобы мальчик не вырос таким же бессердечным