– Вряд ли они сделают это сейчас, когда те уже у них в руках. Это может вызвать недовольство у людей. Одно дело объявить отклонением новорожденного из-за какого-то видимого дефекта, и совсем другое – мы. Тут все сложнее. Людям, которые многие годы принимали девушек за НОРМУ, трудно будет переварить такое. Если их убьют, многие станут сомневаться в справедливости закона… Ведь получится, что они объявлены отклонениями как бы
– Но нас-то они наверняка убьют? – спросила Розалинда.
– Вы ведь еще не схвачены. Вы совершили побег, и вы среди чужих. Для всех чужих вы просто сбежавшие монстры…
Пожалуй, он был прав. Мы молчали. Через некоторое время Мишель спросил:
– Куда вы собираетесь ехать?
– На юго-запад, как и решили, – ответил я. – Вообще-то мы собрались остановиться где-нибудь в Необжитой Земле. Но теперь, когда каждый случайный встречный, любой охотник может застрелить нас безо всяких разговоров, думаю, нам придется идти в Джунгли.
– Я тоже думаю, что другого выхода нет, – сказал он. – Если вы сумеете переждать там какое-то время, может быть, мы сумеем распустить слух о вашей гибели. Завтра я ухожу с поисковой группой на юго-восток и сразу дам вам знать, что там происходит. А пока, если вы на кого-нибудь наткнетесь, не ждите – стреляйте первыми!
На том мы и порешили. Розалинда закончила сборы, и мы стали устраивать корзины поудобнее. Наконец мы уселись – я опять в левую, а Розалинда с Петрой в правую – и тронулись. Петра, как-то необычно притихшая во время сборов, неожиданно разразилась слезами.
Оказалось, она ни за что не хотела ехать в Джунгли – боялась Старуху Мэгги и Волосатого Джека – страшилищ, которыми у нас запугивали непослушных детей, чтобы они не отходили далеко от дома. Мы-то понимали, что все это – сказки, но и нам было не так уж легко отрешиться от всего, что нам внушали в детстве. Да и что мы, по сути дела, знали про те места, куда держали путь? Все это невозможно было скрыть от Петры, и она продолжала
– Ну что там с ней опять? – раздраженно спросил он.
Мы объяснили ему, в чем дело, и, мгновенно погасив свое раздражение, он в очень простых и понятных «картинках» стал рассказывать Петре, какое тихое и спокойное место – Джунгли. Там, говорил он ей, живут люди, которым просто не повезло. Некоторые из них и вправду выглядят немножко странно, но они же в этом не виноваты, поэтому их нужно жалеть, а вовсе не бояться. Это не так уж важно, как люди выглядят снаружи, ко всему можно привыкнуть со временем, и…
Тут Петра неожиданно прервала его.
– Кто еще сейчас говорит? – задала она вопрос нам всем.
– Кто говорит? Ты… о чем это? – не понял Мишель.
– Я слышу кого-то… Какой-то голос, и он
Все замолчали и прислушались. Я напрягся изо всех сил, но ничего не услышал. Другие, кажется, тоже.
– Ни черта не слышу, – сказал Мишель, – да и кто…
Петра мысленно прикрикнула на всех. На словах это прозвучало бы как «заткнитесь». Мы «заткнулись». Я посмотрел на корзину, в которой сидела Розалинда. Она обнимала Петру за плечи и внимательно поглядывала ей в глаза. Петра сидела зажмурившись, вся напряженная. Наконец она чуть-чуть расслабилась.
– Ну? Что там было? Что… ты слышала? – спросила Розалинда.
– Кто-то спрашивал меня… какая-то женщина… – мысли Петры были не очень ясные, в них скользило удивление и растерянность, – где-то очень-очень далеко… Она сказала, что уже давно слышит мой страх. Она хочет знать, кто я и… где я нахожусь… Сказать ей?
Мы все тоже растерялись. Первым оправился от изумления Мишель.
– Ладно, Петра, – сказал он, – попробуй сказать ей…
– Но мне придется говорить очень громко, – предупредила нас Петра, – ведь она… та женщина… очень-очень далеко отсюда…
Это и впрямь было
– Ну? Где она… эта твоя женщина?
– Там, – сказала Петра и махнула рукой.
– А, черт! Где там? Узнайте вы у нее!
– Она показывает на юго-запад, – сказал я.
– Петра, детка, а ты спросила, как называется то место, где она… ну, эта женщина, живет? – ласково обратилась к Петре Розалинда.
– Я спросила, но это название… Оно ничего не значит… – словами ответила ей Петра. – Я ничего не поняла, кроме того, что там много воды… Она тоже не поняла, где я нахожусь.
– Попроси ее передать по буквам, – предложила Розалинда.
– Но я же не знаю букв! – Петра чуть не заплакала.
– Что же нам делать? – с тоской прошептала Розалинда. – Вдруг ее осенило. – Петра, детка, я сейчас нарисую тебе буквы одну за другой, а ты передашь ей эти картинки, ладно?
Петра подумала и кивнула.
– Приготовьтесь! – скомандовала нам Розалинда. – Сейчас начнется!
Она мысленно нарисовала букву «Л», и Петра тут же передала эту букву с оглушительной силой. Розалинда нарисовала «А» и так далее, пока не закончила слово. Петра сказала:
– Она поняла. Но она не знает, где находится этот самый Лабрадор. Она попробует узнать, и еще она хочет передать по буквам свое название… Ну, там, где она живет, но я сказала, что у нас так ничего не получится…
– Получится, родная. Смотри, ты примешь картинку от нее и передашь нам, только
Первая буква оказалась «З». Мы были разочарованы.
– Где это может быть? – заговорили все разом.
– Должно быть, она перепутала! Это, наверное «С», – сказал Мишель.
– Нет, не «С», а «З»! И ничего я не путала! – Петра опять чуть не заплакала.
– Не обращай на них внимания, детка, – сказала Розалинда. – У тебя здорово получается, давай дальше.
Когда все слово получилось целиком, Мишель сказал:
– Все остальные буквы правильные, наверное, это все-таки Селандия…
– Первая буква «З», а не «С», – упрямо твердила Петра.
– Но, родная, – вмешалась Розалинда, – ведь тогда получается бессмыслица. А Селандия – это место, где много моря, понимаешь? Земля посреди воды…
– Вообще-то Аксель говорил, что морей… вообще воды на земле гораздо больше, чем мы привыкли думать… – неуверенно протянул я. – Но даже если так…
Я не успел закончить, как нас неожиданно оглушила Петра, по собственной инициативе связавшаяся с неизвестной женщиной. Когда «сеанс» закончился, она торжествующе объяснила:
– Говорила я вам, что «З»! Она объяснила, что буква звучит так, будто… Ну, как пчела делает…
– Ладно, – примирительно сказал ей Мишель. – Ты права. А теперь спроси ее, есть там у них море?
– Есть! – через некоторое время (пока мы все сидели, образно говоря, заткнув уши) воскликнула Петра.
