он действительно стал входить, резко и очень глубоко.
Сисели тихо вскрикнула и продолжала стонать, найдя единый с Киром ритм. Большая рука на ее груди сжимала мягкую плоть. Они снова достигли нирваны вместе, а потом Кир повернул ее к себе, взял лицо в руки и поцеловал.
— Ты мне тоже нравишься, — признался он, гладя ее спутанные волосы.
Сисели неожиданно захотелось плакать. Страсть, которую они разделили сейчас, так отличалась от прежних соитий! Так вот что изменилось между ними! Они признались, что небезразличны друг другу!
— Я могу будить тебя так каждое утро, — прошептал Кир, целуя ее ушко.
— Надеюсь на это, — прошептала в ответ Сисели. — Мне очень понравилось.
Кир встал и подошел к окну.
— Прошлой ночью ударил мороз, и холодный туман еще висит на холмах, хотя солнце уже поднялось. Сегодня опять поеду охотиться, иначе зимой придется голодать.
— Мы с Орвой соберем оставшиеся травы. Маб учит меня варить целебные зелья, а зимой люди часто болеют. Но вы с королем привезли много дичи и оленей. Ты прекрасный добытчик!
— Один из наших людей заметил кабана в ближайшем лесу. Скоро настанет пора резать, коптить и солить. Хорошо бы привезти этого кабана!
Болтая, они одевались и умывались.
В последующие дни оказалось, что они словно всю жизнь провели вместе. Днем Кир и его люди охотились, и лэрд делил добычу со своими спутниками. Знатные лорды, как правило, не делали этого, а в награду давали членам своих кланов права на охоту и ловлю рыбы, да и то на определенное время. Но мелкие приграничные лорды и их люди полагались друг на друга, чтобы выжить. Если они убивали двух оленей за день, одного отдавали в деревню, где делили на всех, в том числе и вдов.
Настал ноябрь. Несколько животных убили, освежевали, мясо засолили и закоптили. Члены клана и их дети теперь заготавливали дрова для лэрда и себя. В саду собирали последние яблоки и груши.
В декабре Джоанне исполнилось девять месяцев. Она уже ползала, могла похвастаться четырьмя зубками и весело гулила. При виде Кира ее глаза загорались восторгом. Ее первое слово, произнесенное в канун Дня святого Фомы, было «па», выкрикнутое во всю силу детских легких, как только Кир вошел в зал. Тот широко улыбнулся, подхватил девочку и стал рассказывать, какая она красавица.
— Совсем как мама, — добавил он, глядя на Сисели, и ее сердце заколотилось.
— Па! Па! Па! — тараторила Джоанна, гладя его по лицу.
Лэрд снова улыбнулся и поцеловал ее в мягкую щечку.
— Да, Джоанна, я твой па и счастлив быть им. И мы с твоей ма изо всех сил трудимся, чтобы дать тебе маленького братца в самом ближайшем будущем.
Сисели радовалась, что Кир любит ее дочь. А насчет замечания о брате… у нее был прекрасный подарок на Двенадцатую ночь. Она, похоже, ждет ребенка. Кир приходил к ней почти каждую ночь. Будет ли он так же пылок, когда она подарит ему сына?
В канун Рождества в камине горело толстое полено, и хозяева устроили праздник. Сисели раздала подарки: отрезы ткани, нитки и небольшие кусочки кружева для женщин. Мужчины получили колчаны с новыми стрелами и кожу на сапоги. Детей тоже не забыли. Мальчикам подарили маленькие деревянные мечи, и они сразу затеяли битвы. Девочкам достались новые сорочки и яркие ленты.
Сисели собиралась придержать новости до Двенадцатой ночи, но Мэри Дуглас громко спросила, что приготовила для мужа госпожа Гленгорма.
— Боюсь, ему придется ждать своего подарка до конца июня, — произнесла Сисели, глядя на мужа.
При виде ошеломленного лица Кира она рассмеялась, и весь зал разразился приветственными криками.
— Я подарю тебе дитя после дня летнего солнцестояния, — улыбнувшись, добавила Сисели. — Вы довольны, милорд Гленгорм?
Кир обнял ее и расцеловал, после чего присутствующие завопили еще громче.
— Сын! У меня будет сын! — объявил он.
— Малыш, — поправила Сисели. — Одному Богу известно, появится ли у нас сын.
— Это будет мальчик! — твердо повторил Кир. — Господь не оставит Дугласов.
И, наклонившись, прошептал ей на ухо:
— Спасибо, мадам.
— Похоже, последнее время я ни в чем не могу вам отказать, — пошутила Сисели, намекая на их безумную страсть. — И вы мне по-прежнему нравитесь.
— Нет, мадам. Вы меня любите, — дерзко заявил Кир.
— Да, — согласилась Сисели, к своему и его удивлению. — Я люблю тебя, хотя не знаю почему. Ты высокомерен и упрям, и все же в тебе есть обаяние. Но и ты любишь меня. Хотя боишься признаться.
— Ты мне нравишься, — буркнул Кир, краснея.
Она не лишит его сил. Ни одной женщине больше этого не удастся.
Сисели смеялась ему в глаза, хотя сердце ныло. Она призналась в любви к нему, а Кир не ответил ей тем же. Ничего. Когда-нибудь обязательно признается.
Май — время посева овса и ячменя. В Гленгорм пришло известие, что король собирается на север, поскольку Макдоналд и другие лорды так и не принесли королю клятву верности. Кир тренировал людей ежедневно, кроме воскресенья. Поведет ли их сам лэрд, зависело от Сисели. Если она родит сына, Кир будет свободен пойти. Если нет — останется. А с Дугласами поедет сэр Уильям.
Сисели в жизни еще не чувствовала себя так ужасно, как в последнее время. Живот стал огромным, и она еле переваливалась с боку на бок. Но каждый день спускалась в деревню и гуляла у озера. Вода успокаивала ее. Однажды она увидела на дорожке огромную свинью. Остановившись, Сисели уставилась на неуклюжее создание и разразилась слезами. На плач прибежали женщины.
— Миледи! — воскликнула Мэри Дуглас. — Схватки начались? Позвать Агнес?
Сисели, всхлипнув, отрицательно покачала головой.
— Что случилось? — спросила Мэри.
— Это демон, сидящий в ведьме, терзает ее! — закудахтала Бетия.
— Молчать! — прогремела Мэри. — В этой деревне только одна ведьма — ты! Твоя свекровь умерла прошлой зимой, а муж исчез, как только стаял снег. И где только Каллум Дуглас ухитрился тебя найти?!
— Здорово бы удивились, если бы узнали! — фыркнула Бетия. — Возможно, когда-нибудь узнаешь, Мэри Дуглас, и, уверяю, не обрадуешься.
Мэри недобро оглядела Бетию, но промолчала и обратилась к Сисели:
— Миледи, почему вы так плачете? Пожалуйста, скажите, чем мы можем помочь вам?
Все еще всхлипывая, Сисели показала на хрюкающую свинью.
Женщины недоуменно уставились на животное. Но тут Мэри Дуглас захихикала.
Поняв, что происходит, остальные присоединились к ней. Все буквально завывали от смеха, и Сисели, забыв о слезах, тоже покатывалась от хохота.
Мэри обняла госпожу за плечи.
— Ребенок скоро родится, миледи, — ободрила она. — Все мы время от времени чувствуем себя точно так же.
— Он постоянно толкается, — устало пробормотала Сисели, хотя чувствовала себя немного лучше после такого веселья.
— Ах, уже он? — поддела ее Мэри.
— Я так сказала? — смутилась Сисели.
— Именно.
Сисели слабо улыбнулась:
— Кир настаивает на том, что это сын, ведь ни одна приличная девочка не стала бы пинаться так сильно и часто. О, Мэри! Что, если, подобно бедной королеве, я буду рожать одних девочек?!
Сисели в отчаянии заломила руки.
