Хотя утром мы тоже не подарки. Ну, хоть подушкой душить не будем…
Даже если они толковые. То есть мы сделаем так, как вы сказали, но выждав некоторое время и выдав вашу идею за свою. Почему? Да потому, что мы ведь самые умные! Что непонятного? Признать, что вы оказались шустрее, хитрее, дальновиднее… Ну, хорошо, хорошо – умнее. Так вот, признать это – значит наступить себе на горло грубым башмаком. Поэтому мы часто прикидываемся, что не расслышали вас, не поняли, не согласны… А когда полагаем, что вы забыли этот разговор, бодренько плагиатим вашу идею и ходим гоголями. Вот, мол, мы какие крутые! Относиться к этому лучше с юмором. Призывать к ответу бесполезно. Не сознаемся. Только нахамим. Оно вам надо?
Такая временная глухота и глупость нападают на нас, когда мы слышим вопрос, на который ответить сразу не в силах. Либо не знаем, либо затрудняемся в формулировке, либо считаем, что знать ответ вам совершенно необязательно. Переспрашивая, мы выгадываем время, чтобы собраться с мыслями. Что интересно – женщины реже прикидываются глухими. Но вам проще – вы своими ответами легко ставите нас в тупик, начиная нести какую-то околесицу. А мы по своей наивности полагаем, что это и есть женская логика. (У каждого свои методы защиты.)
Делаем мы это вовсе не потому, что не выносим разговора на повышенных тонах или бережем ваши нервы и голосовые связки. Просто в споре на эмоциях мы гораздо слабее. Если в разговоре кипят страсти, мы поневоле теряем инициативу, потому что плохо ориентируемся в чувствах и не умеем толком их выражать. Чтобы избежать позорного проигрыша, мы стараемся перевести разговор в иное русло – из эмоционального спора в интеллектуальный, где чувствуем себя как рыба в воде. То есть элементарно заставляем играть вас по своим правилам и на своем поле. Ну а кроме того, разговор – это способ решить проблему, а не выпустить пар. А решить что-то можно, только призвав на помощь здравый смысл и логику. Что совершенно невозможно, когда эмоции правят бал. Вот и бубним мы: «Пожалуйста, успокойся. Давай поговорим нормально». Чем и сбиваем вас с толку.
Сочиняя какую-нибудь историю, мы стараемся выстроить логически правильную цепочку событий. Если хоть одно из них оттуда выдернуть – вся ложь рухнет, как карточный домик. Кроме того, мы не можем заставить самих себя поверить в собственное вранье (что здорово удается вам).
– Что случилось? Ты выглядишь расстроенным, – говорите вы.
– Ничего не случилось, все в порядке, – отвечает он.
– Но я же вижу, что ты чем-то огорчен. У тебя какие-то неприятности на работе?
– Слушай, у меня все в порядке. – Тон ледяной, желваки, взгляд в одну точку.
– Почему бы тебе не поделиться со мной? Может, тебе станет легче?
– Да отвяжись ты от меня! Что ты лезешь со своими идиотскими вопросами? Тебе что, заняться больше нечем? Отстань! – Визг, вой, топот.
Знакомая ситуация? Если нет – вам крупно повезло. Если да – читаем дальше.
Поговорка: «Мужчины не плачут, мужчины огорчаются» – немного не верна. Правильнее было бы сказать: «Мужчины не плачут, мужчины злятся». Когда мы расстроены, обижены, испуганы, мы отвечаем раздражением и злобой. Это едва ли не единственная доступная нам эмоция в подобном состоянии. Нас с детства учили, что «мальчики плакать и жаловаться не должны». Кстати, немалый вклад в подобное воспитание внесли и женщины. Единственный способ дать выход негативным эмоциям – разозлиться. Вот мы и ищем малейший повод спустить пар именно таким манером. Потому что по-другому не умеем. Так что вам остается либо держаться подальше от нас в такие минуты, либо учить мужчину показывать свою уязвимость. То есть начинать воспитывать его наоборот. Выбор за вами.
Мужчина – вещь в хозяйстве полезная
Заходит жена в комнату, где находится муж, и говорит:
– Дорогой, вынеси мусор!
Муж (с тяжким вздохом):
– Я только сел!
Жена (с пониманием и сочувствием):
– А что ты делал?
Муж:
– Лежал!
Кто-то, может быть, поспорит с утверждением, которое вынесено в название главы. И совершенно зря. Дома от мужчины много пользы. Вот скажите, возможна экономика без потребителя? Нет. Так же невозможна без потребителя и нормальная семья. А где вы видели потребителя лучше, чем мужчина?
Предыдущий абзац прошу считать единственным оправданием того, что мы:
• Много едим… Постоянно едим. И требуем, чтобы нас кормили вкусно. А если и так вкусно и много, то чтобы сервировано все было красиво. (Ну а если и сервировано на уровне, мы начинаем требовать, чтобы подавала блюдо на стол кто-нибудь посимпатичнее и помоложе.)
• Требуем, чтобы одежда была чистой. Вот парадокс – пока был мужчина холостяком, мог легко и просто ходить в одной и той же рубашке месяц, не меняя оную. Стоило ему жениться, он начинает тщательнейшим образом каждое утро рассматривать воротничок – достаточно ли он белый и чистый. (Чудесные метаморфозы, право слово.)
• Желаем, чтобы в доме был абсолютный порядок. Та же история – его холостяцкую квартиру не смог бы привести в порядок и Геракл (который, как известно, весьма бодро пропылесосил конюшни царя Авгия). Но стоило появиться в доме женщине, страсть у вчерашнего грязнули к порядку стала просто патологической. При этом он считает, что его дело – как раз создавать беспорядок. А вот священный долг женщины… Ну, все понятно.
• И так далее и тому подобное.
Честно говоря, даже глядя на себя, понимаю, что мужчина в доме – не самое лучшее домашнее животное. С котом куда проще… Но здесь берет верх непонятная женская логика. Она вышвыривает кота и заводит мужчину, хотя прекрасно знает, чем это ей грозит. А потом начинает расстраиваться. Сплошной парадокс.
Я отвлекся. Итак, мужчина-потребитель. Еще совсем недавно, лет сто назад, такое положение дел казалось абсолютно нормальным. Мужчины работали, как папы Карло, обеспечивали семью, а женщины вели домашнее хозяйство. У каждого был свой участок работы. Каждый делал то, что умел, и не лез в чужой монастырь. Благословенные времена. Только не нужно говорить, что женщины тогда вообще, мол, ничего не делали, типа вспомните Наташу Ростову или Анну Каренину – разве можно их представить со сковородкой в руках… Женщины почему-то очень любят этот аргумент. Им кажется, что в прошлом все женщины были как минимум графинями… Примерять роль крестьянки как-то никто не торопится, хотя тех было подавляющее большинство.
Словом, все было хорошо, правильно и удобно. Но как только в чьем-то воспаленном мозгу родилось слово «эмансипация», все пошло наперекосяк. Женщины, решив завоевать себе дополнительные права и свободы, встали к станкам наравне с мужчинами, наивно полагая, что те оценят и всячески поддержат этот бестолковый порыв. Через какое-то время дамы поняли, что заниматься мужским делом, да еще и выполнять исконно женские обязанности не позволяет ослабленный в борьбе за права организм. И вместо того чтобы мудро отказаться – нет, не от прав и свобод, конечно, а от мужских обязанностей, – вы решили поделиться с нами своими. Очень щедро, очень. Прямо не знаем, как вас и благодарить.
И вот тут начались конфликты. Мужчины встали в третью позицию. Еще бы! Хотите прав? Пожалуйста! Желаете трудиться наравне с нами – ради бога! Но почему мы должны вставать к плите? Мы, что ли, вас заставляли вкалывать по восемь часов в сутки? Нет. Это исключительно ваша инициатива. Так с какого праздника мы, не поимев никаких плюсов от вашей инициативы, заполучили себе дополнительный минус?
Получилось как у Тома Сойера: хочешь покрасить вместо меня забор? Тогда подари мне стеклянный шарик. Хитро?.. Понятное дело, мы начали потихоньку бунтовать. Была охота уборку в доме делать! Есть куча куда более интересных занятий… Но мы были разобщены и пугливы, поэтому женщины одержали убедительную победу – мужчина взялся за швабру. И теперь в ходу такие анекдоты:
Кому такое понравится? Никому. Кроме женщин. Так что удивляться нашему активному противодействию, когда нас просят помыть посуду, нечего. Это понятно.
И уж совсем, я думаю, ясно, что вот так сразу, в мгновение ока, мы измениться не можем. Как я уже говорил, гонялись мы себе спокойненько за мамонтами
