Славко оглянулся и ахнул, увидев, призывно махавших ему руками, Звенислава со своим отцом.

- Купец! Звенислав! – бросился он к ним. – А вы тут откуда?

- Да мы тут уже давно! – сияя, отозвался Звенислав. – Считай, с самого начала! А я и того раньше!

- Сумел-таки передать Мономаху нашу весть? Не забоялся по дороге?

- Да всяко было… Но – передал! А ты - из Степи скачешь? Отец мне все рассказал!

- Да нет, - спешиваясь с коня, устало вытер со лба пот Славко. - Я уже и тут успел везде побывать!

И действительно, где только ни был Славко в тот великий для всей Руси день, когда, по слову летописца, вселил Бог великий страх в диких половцев. И помчались они прочь. А русские уже только добивали бегущего врага, и брали его в плен… Погибло множество ханов, в том числе и Ороссоба.

Победа была полной.

Во все концы земли помчались гонцы с неслыханным известием, что Русь одолела Степь.

Один из таких гонцов, только что получивший грамоту от Мономаха, уже садясь на коня, вдруг увидел Славку, идущего в обнимку со Звениславом, который, в свою очередь, не выпускал из своей руки крепкие пальцы вернувшегося из Степи отца.

- Отрок? Ты?! – оторопело позвал он.

- Доброгнев! Живой! – обрадовано воскликнул, Славко, который вновь было пригорюнился от дум о так и не найденной матери. – Добрался-таки?

- Добрался, добрался! Я же – гонец! А ты, почему такой не веселый? В такой-то великий день!

- Да матушку всюду искал! Нигде не нашел… видать не судьба нам встретиться больше…

- Не горюй, Славко, поищем еще! - подал голос Звенислав. - Отца попрошу, и он поспрашивает! Всю Степь объедем! Надо будет - обойдем! Только найдем, непременно найдем твою матушку, а там глядишь, и… снова уверуешь в Бога? – подмигивая, шепнул он.

- Да я и так уж… без матушки… - смущенно пробормотал Славко. – А ее, конечно, найдем!

Тем временем, гонец, всмотревшись в разодетого опять в нарядные одежды Звенислава, наконец, узнал и его:

- Как! Не может быть! И ты здесь?

Увидев, вышедшего из шатра, Мономаха, он не спеша слез с коня, тревожили, видать его недавние раны, и, подойдя к нему, сказал:

- Князь! Вот те самые отроки, про которых я тебе говорил!

- Эти? – с удивлением посмотрел на совсем еще юных ребят переяславльский князь.

- Ну, да! Эй, Звенислав и ты, так и не знаю, как там тебя по имени, идите скорей сюда! Вас сам князь зовет!

- Ну-ка, ну-ка, посмотрим! – улыбнулся Мономах.

- Вот - Звенислав, - показал на купеческого сына Доброгнев. - Это он меня от половца спас и к коню привязал, чтобы я твой приказ до конца выполнить смог. Хорошо привязал, умело!

- Не может быть, княже, гонец что-то путает! – услышав, что сказал Доброгнев, подходя, возразил купец. - Стыдно признаться, но тебе я не могу солгать… мой сын - наипервейший трус!

Гонец с укором посмотрел на него и покачал головой:

- Эх ты! Отец еще называется… Сына своего не знаешь! Наипервейший храбрец - вот кто твой сын!