По утрам, до завтрака, покудабритва электричеством жужжит,в зеркальце, как будто в капле чуда,четко отражается мой вид.Как бы принимали мы решенья,возвышались телом и душой,если бы не знали отраженьяв чьей-то бескорыстности чужой?Красота б себя не узнавала!Вспомни, как в безмолвности святойколдовские формы Тадж-Махалатрепетно подчеркнуты водой.Кто-то отражается во внуке,кто-то в ресторане допоздна…Ну, а мы, любимая, в разлуке —в той, что вместо зеркала дана.Хоть и небогат с годами выбор,повторяю, кончивши бритье:— Маленькое зеркальце, спасибоза напоминание твое!Поспешу я всматриваться в лица,мир в себя вбирать, вершить дела,чтоб успеть до смерти отразитьсяв чем-то большем, чем кусок стекла.
«Еще стреляет летняя гроза…»
Еще стреляет летняя гроза,летят осколки ливневого залпа.В моем блокноте гибнут адресадрузей, ушедших тихо и внезапно.Но грянет гром, и мой настанет срок,шмель задохнется на басовой ноте,и кто-то посреди земных дорогмой адрес тоже вычеркнет в блокноте.Мы смерть ругаем — как могла посметь?!Немного проку в этой укоризне.Согласен! — пусть вычеркивает смерть…Страшнее, если вычеркнут при жизни.
Друзья
«Прощайте, друзья мои…»
А. ПушкинНаш век космический радарен.Уходят спутники в полет.Ах, книги! Я вам благодарен,что вы попали в переплет.Летит, летит в небесной синикорабль, невидимый глазам.Как будто к хлебу в магазине,мы привыкаем к чудесам.Но как мне выразить словамивам, книги, истинный восторг?Мне Пушкин был подарен вами,открыты запад и восток.Один остряк, веселый кореш,сказал с усмешкой шутовской:— Ведь книги, знаете, всего лишьконсервы мудрости людской!