Их, чья судьба не очень знаменита,кого бросал к вершинам не приказ,вдавили в землю глыбы из гранитаи сосны скрыли тщательно от глаз.Однако, тяжелее всякой тверди,подобно несдвигаемой горе,меж датами рождения и смертипокоится короткое тире.Обвала шум и грохот камнепада,победного восторга сладкий миг —нет, мертвым больше этого не надо,теперь уже все это для живых.У гор и перевалов нрав жестокий.Вздымаются вершины, побелев.Привинчены к граниту альпенштоки,но есть на монументе барельеф:металл передает лицо мужчины,он вверх упрямо устремляет взгляд,как будто сновагрозные вершины,прекрасные вершиныпредстоят!..
Посещение конезавода
Джигиты поводкамиедва смиряют лють.Не кони перед нами,а золотая ртуть!Весь воздух синий-синий.Крутая мудрость горна совершенство линийсвой обращает взор.А кони ловят шорох,как вспыхнувший пожар -стремительны, как порох,и чутки, как радар!Они косят глазами,кусают мундштуки.Ну, что за наказанье —тройные поводки!Им грустно жить в загонепод скучный шум скребниц.— Пустите! — просят кони.И мы обгоним птиц.И дикое весельедороги раздробит.И гром землетрясеньявзлетит из-под копыт.Боюсь, они готовы,вдохнув простора в грудь,вершины Алатоув прыжке перемахнуть!..
Чабаны
Токтоболоту Абдумомунову
Я видел горы в первозданной дикостии понял, брат, под пиалой луны:отары дум необходимо выпасти…Пора наверх! Мы тоже чабаны!Поднимемся, чтоб откормить на склонах
