— В каком смысле?

Тиргин вгляделся, не понимая, издевается ли над ним Пластов или говорит серьезно.

— В смысле — как у тебя с работой?

— А, с работой?

— Да, с работой.

— А что тебя интересует насчет работы? — Пластов показал официанту принесите кофе.

— Ну, ведешь ли ты какое-то конкретное дело?

— Дело? Нет. Наоборот, совершенно без работы. — Пластов, изобразив крайнюю заинтересованность, сказал шепотом: — Слушай, Владимир, может, что-нибудь подкинешь? Ты ведь большой человек, а? Служишь у Старика? Я ведь знаю, там всегда есть чем подкормиться? Да не молчи ты, Владимир, ради бога, ну? Какую-нибудь пустяковину, бракоразводное что-нибудь, учти — мы люди не гордые. А я со своей стороны, уж не волнуйся, в долгу не останусь. А, Владимир?

Тиргин молчал, все еще не понимая, далеко ли здесь до шутки. Продолжая улыбаться, Пластов резко переменил тон, зло прищурился:

— Слушай, тля, ты что, на сговор с Трояновским пошел?

Тиргин, застигнутый врасплох, ничего не понял; его лицо вытянулось:

— Я?

— Ты! Делаешь меня пешкой? Да не молчи, говори правду, личинка бесцветная! Зачем подсылал ко мне клиентов?

— Да ты что? О чем ты говоришь, Арсений? — Тиргин побледнел. — Что ты, на какой сговор? О чем ты говоришь?

— Червяк! О том говорю, что ты подослал ко мне Глебовых!

— Я? Арсений! Это совсем не то! Да я…

— Что — я?

— Я просто хотел тебе помочь!

— Запомни, Тиргин, ты еще младенец, чтобы меня обманывать! Помочь?

— Но я не обманываю, клянусь тебе!

— Обманываешь, обманываешь. Хочешь — объясню механику?

— Да нет тут никакой механики! — Тиргин достал платок, осторожно промокнул на лбу пот. — Нет, Арсений, ты ошибаешься!

— Есть, есть. Слушай: Трояновский по какой-то причине отказался вести дело Глебова. Так как ему важно было, чтобы, обратившись к другому адвокату, Глебов дело все равно проиграл, он подучил тебя сплавить клиента мне. Что ты, ничтоже сумняшеся, и сделал.

— Арсений, клянусь, ты ошибаешься! Все не так, сейчас я тебе объясню!

— Он объяснит… Слушай, зачем ты шпионил, когда первый раз подослал ко мне Глебова?

— Я не шпионил!

— Да? А кто стоял внизу в подъезде? Может, и, когда Лиза пришла, ты тоже стоял?

— Да нет! Это так получилось! Я хотел убедиться…

— В чем ты хотел убедиться?

— Что Глебов придет к тебе.

— Зачем?

Тиргин вытер платком шею:

— Затем, что я волновался.

— Что это тебя так взволновало?

Подошедший официант поставил кофе и ушел. Тиргин спрятал платок.

— Ты не даешь мне говорить, Арсений. Дай мне сказать.

— Пожалуйста, говори.

— Так нельзя. Нужно поговорить спокойно.

— Говори, я слушаю.

— Дело в том… — Тиргин тронул чашку. Дело в том, что у меня особые отношения с семьей Глебовых.

— Какие?

— Ну… Я бываю у них и… В общем, на днях я собираюсь сделать Лизе предложение.

— Ага. Ну, и что дальше?

Тиргин сделал большой глоток, поставил чашку.

— Дальше… Ты что, не понимаешь? После этого пожара Николай Николаевич может лишиться всего состояния. Всего… А Трояновский не хочет вести процесс. Ну и…

— Почему не хочет?

— Не знаю.

— Врешь!

Тиргин покачал головой:

— Арсений, клянусь тебе, я не вру. Я в самом деле не знаю, почему Трояновский отказался!

Пластов внимательно посмотрел на него, кивнул:

— Хорошо, допустим. Что дальше?

— Дальше я отлично понял: если отказался сам Трояновский, спасти Глебовых может только что-то особенное. Надо было искать выход, и я понял: единственный, кто в сложившейся ситуации может им помочь, — ты. — Тиргин поднял глаза. Это в самом деле так, Арсений.

— Дальше.

— Дальше… Когда я узнал, что ты отказал Глебову… — Тиргин замолчал.

— Понятно. Дальше ты напустил на меня Лизу.

— Я не напустил! Я просто поговорил с ней. Она ведь умная девушка и… — Тиргин замялся.

— Что — «и»?

— Ну, Лизу нельзя, как ты выражаешься, «напустить». Она все делает, как сама считает нужным.

— Ладно, допустим.

— Ты должен мне верить.

— А ты объяснить, почему от дела отказался Трояновский.

Тиргин усмехнулся:

— Арсений… Неужели ты думаешь, я стал бы это скрывать? Клянусь, понятия не имею. Что-то повлияло на него, но что — не знаю.

— Это-то работая с ним без малого двенадцать лет?

— Ну и что? Ты не знаешь его скрытности. Это просто чудовище какое-то, сфинкс. Если он не захочет — из него крохи не выцарапаешь. На том и держится, мне ли тебе объяснять…

Пластов медлил, изучая Тиргина.

— Хорошо. Будем пока считать, что я тебе верю. Пока. И запомни: если я узнаю, что повлияло на Трояновского, это очень может помочь Глебову. Впрочем… — Усмехнулся. — Впрочем, я забыл, ты здесь не помощник.

— Арсений, это ты совершенно напрасно. Клянусь, если я что-то выясню…

— Не выяснишь, не клянись. Карьера для тебя дороже.

— При чем тут карьера?

— При том. Да и ты прав, Трояновский кремень, каких мало.

— Так ты… взялся за это дело?

— Взялся, взялся.

— Что, официально?

— Да, официально. Ладно, свободен. Извини, если чем обидел.

Расплатившись, Пластов вышел из кафе. Уже на улице Тиргин догнал его:

— Запомни, Арсений… Я не строю из себя подвижника, но…

— Но?

— Если что, я к твоим услугам. — Поймав насмешливый взгляд Пластова, добавил: — В известных