Внюхайтесь въ краденые куски, народы!
Не отдаютъ ли эти куски трупнымъ запахомъ, следами и кровью милліоновъ замучен-ныхъ русскихъ дѣтей и взрослыхъ?
Вы не брезгливы... Вы это не разъ доказали на дѣлѣ. У васъ притупѣло обоняніе? Утраченъ вкусъ?
Тупые, жалкіе слѣпцы, вы скоро вновь ихъ обрѣтете.
Вы не подозрѣваете, какою страшною, безмѣрною цѣною, какими бѣдствіями и горемъ расплатитесь за свое преступное попустительство, за тайное и явное соучастіе.
Историческое возмездіе есть на землѣ и на небѣ!
Слушайте, слѣпые и глухіе народы! Оно есть! Оно грядетъ! И въ свои сроки судъ Божій совершится!
Вы ошиблись. Наперекоръ всѣмъ вашимъ низкимъ торгашескимъ расчетамъ поверженный нынѣ богатырь воспрянетъ. Поддерживаемый вами, вашъ союзникъ — красный дьяволъ со всѣмъ своимъ чортовскимъ сомнищемъ загремитъ и съ шумомъ, и съ скрежетомъ, и съ трескомъ сгинетъ въ преисподней.
И близятся сроки, и спадетъ съ преступныхъ міровыхъ очей безстыдная, кровавая завѣса и во всемъ бездонномъ ужасѣ, въ невиданномъ уродствѣ обнажитъ корыстный и злодѣйскій ликъ нынѣшняго міра — страшный ликъ апокалипсическаго звѣря. Возстанетъ міровая совѣсть, и, какъ въ нелгущемъ, ясномъ зеркалѣ, непререкаемо, неоспоримо отразитъ всю гнусность, всю безжалостность и весь позоръ содѣяннаго...
Созерцайте и любуйтесь, «просвѣщенные», «гуманные» народы. Вѣдь это дѣло вашихъ хищныхъ рукъ.
Вы ужаснетесь, вы отвернетесь, вы станете искать оправданій. Ихъ нѣтъ. Но вѣдайте: потоками пролитая русская кровь вся до капли взыщется съ повинныхъ. Она — не вода.
И всколыхнется, великой судорогой всколыхнется оскорбленная общая мать народовъ — земля, не вынесетъ вашего мерзкаго предательства, фарисейства и подлости.
И вострепещете, и восплачете вы, народы, какъ не трепетало и не плакало даже многострадальное, всевыносящее русское племя.
Но тщетно!
Безпощаденъ разящій мечъ Праведнаго и Грознаго Неземного Судіи.
И горе преступнымъ!
XV.
Это были безпрерывные, съ рѣдкими, короткими передышками, походы и бои.
Бойцовъ было мало, не больше 800. Противъ нихъ безсчетныя банды враговъ, появляв-шіяся сразу въ нѣсколькихъ пунктахъ. Вездѣ надо было поспѣвать.
Чернецовцы дѣлали иногда чрезвычайно быстрые, короткіе переходы пѣшкомъ, но обыкновенно ѣздили въ поѣздахъ, вооруженныхъ пушками и пулеметами.
Война велась по линіямъ желѣзныхъ дорогъ.
Большевики не рѣшались отрываться отъ нихъ.
Ружейная и артиллерійская перестрѣлки чередовались съ страшными и ожесточенными рукопашными боями и малочисленныя дружины гордыхъ, дисциплинированныхъ, горячо любящихъ родину юношей, неизмѣнно всегда выходили побѣдителями изъ неравныхъ схватокъ.
У Чернецова развѣдка поставлена была идеально.
Картина сосредоточенія красныхъ бандъ, ихъ боевыя свойства, ихъ численный составъ и вооруженіе у него всегда были передъ глазами. Кромѣ того, Чернецовъ въ высшей мѣрѣ обладалъ чутьемъ военнаго вождя, въ планахъ и намѣреніяхъ противника разбирался такъ же
просто и свободно, какъ въ собственномъ карманѣ и потому съ своей горстью храбрыхъ успѣвалъ появляться вездѣ, гдѣ того требовали обстоятельства и всегда ударялъ неожиданно и быстро, какъ соколъ изъ поднебесья на стаи растерявшагося воронья.
Иногда маленькіе отряды его дѣйствовали одновременно въ нѣсколькихъ отдаленныхъ одинъ отъ другого пунктахъ.
Большевики терялись, приходили въ ужасъ отъ вездѣсущаго Чернецова и разбиваемые, бросая все, въ паникѣ разбѣгались.
Всегда располагая чрезвычайно ограниченнымъ количествомъ бойцовъ, Чернецовъ для удержанія цѣлыхъ районовъ оставлялъ на завоеванныхъ станціяхъ иногда двухъ, много пять-шесть человѣкъ съ пулеметами, а самъ съ главнымъ отрядомъ мчался дальше преслѣдовать врага и отбивать новые пункты.
И его одиночные юноши съ геройскимъ увлеченіемъ вступали въ боевое состязаніе съ цѣлыми эшелонами красныхъ и въ продолженіи многихъ часовъ побѣдоносно отстаивали порученные ихъ защитѣ пункты.
Ихъ калѣчили; они умирали и если оставался въ живыхъ хоть одинъ изъ нихъ, способный еще стрѣлять изъ пулемета, то отстаивалъ свой постъ до прихода вождя съ главными силами.
Красногвардейцы при столкновеніяхъ съ чернецовцами неизмѣнно несли страшныя потери, сдавая станцію за станціей, бросая въ добычу побѣдителямъ плѣнныхъ, пушки, ружья, пулеметы, цѣлые поѣзда съ продовольствіемъ, снарядами, патронами и награблен-ными у населенія вещами.
Жизнь и подвиги чернецовцевъ являлись сплошной, воплощенной въ жизнь легендой.
Чернецовъ съ каждымъ днемъ все дальше и дальше къ границѣ Воронежской губерніи отжималъ красныя банды.
Съ молніеносной быстротой росла его слава.
Маленькой чуть замѣтной звѣздочкой появился онъ на Донскомъ боевомъ небосклонѣ въ декабрѣ 1917 года и сразу своими подвигами приковалъ общее вниманіе, въ серединѣ января 1918 года звѣзда его загорѣлась ослѣпительнымъ блескомъ, затмивъ всѣхъ остальныхъ.
Его легендарныя побѣды окрыляли надежды всѣхъ тѣхъ, кто стоялъ на сторонѣ порядка и государственности, кто ненавидѣлъ соціализмъ, какъ злую, разрушительную силу, кто хотѣлъ спасенія казачества, а черезъ него и всей Россіи.
Всѣ лучшія надежды и чаянія сосредоточились на одномъ Чернецовѣ. Онъ являлся признаннымъ вождемъ.
Новая, совершенно непохожая на прежнюю жизнь, жизнь, которая нѣсколько мѣсяцевъ назадъ показалась бы дикимъ абсурдомъ, произведеніемъ болѣзненной фантазіи, теперь всецѣло захватила Юрочку.
Въ своемъ отрядѣ онъ съ перваго же боя подружился съ Волошиновымъ, который, въ качествѣ стараго партизана, покровительствовалъ ему.
Другимъ близкимъ его товарищемъ сталъ 18-ти-лѣтній кадетъ Дукмасовъ, съ красивымъ, нѣжнымъ, какъ у дѣвушки, лицомъ, съ большими, меланхолическими, синими глазами.
Это былъ чрезвычайно молчаливый, застѣнчивый, всегда печально-задумчивый, но стойкій и храбрый юноша.
На его глазахъ большевики замучали его отца, а онъ самъ едва спасся бѣгствомъ, трое сутокъ голодный и холодный, держа направленіе по звѣздамъ, пробираясь ночами пѣшкомъ, среди мужицкихъ большевистскихъ селъ изъ имѣнія въ Новочеркасскъ.
Къ большевикамъ онъ относился безпощадно.
Всѣ трое покровительствовали любимцу всего отряда — маленькому Витѣ.
