Исступленье… ярость… кровь народа…Над Парижем — пушек канонада…И над Францией — заря свободы!..Для НЕГО сей праздник. Будет важноОн нести мясоторговцев знамя.В клубе вечерком — крикун присяжный —«Вив ля Франс!» — он рявкнет меж речами.Марсельезу, глазки растаращаЗапоет со знатью цеховоюИ, махая флагом, мысль обрящет:«Франция! L’отечество второе!»Он, мясник почтенный, в честь свободыС глаз смахнет две-три слезинки кстати…Мнит себя спасителем народа —Галлеров, Корфантов друг-приятель.Но однажды, выйдя в праздник снова,Не появится к обеду дома…Ты восстанешь, Франция, грозово,Извергая молнии и громы.Ты его настигнешь! Пламя гнева!Ярость улиц! Мятежа раскаты!Амазонка! Огненная дева!Бич возмездья! Грозная расплата!
Под звездами
В белом доме обитаю,Где зеленые окошкиИ лиловые сережкиУ дорожки.Мне на солнце так приятноГреться, лежа под забором,А потом гулять вдоль сада —От каштана до оградыИ обратно.Много птиц здесь голосистых,Не встречаются здесь люди,И меня под утро будитПтичий свист в кустах росистых.Я нисколько не скучаю.Ем охотно, сплю недурно.На ночь Пруса я читаю,К сельской жизни привыкаю.Лишь в ночи, когда над намиБог созвездья рассыпаетИ блестящими гвоздямиВ мир кидает, как камнями,И в смятенье нас ввергаетДвижущимися огнями, —Мною вдруг завладеваетХаос древний, хаос черный.Под бичом господних взоровДолг вершить иду покорно.И во сне я, как химераС волчьей мордой, взглядом волчьим, —За самим собою, спящим,Всю-то ночь слежу сторожкоВ этом белом тихом доме,Где зеленые окошкиИ лиловые сережкиУ дорожки.
Семья
Крошки, капельки-листочкиВышли из дому, раскрылись.Туго свернутые почки,
