— Что, всех нас? Могучий, должно быть, страж. Африт, что ли?[58]

— Мы думаем, что да. Он могуществен и к тому же ведёт себя совершенно неприлично. В последний раз, когда его видели, он вертел тазом на плац-параде конной гвардии. Но послушай: мне нужно ещё кое- что. Если найдёшь де… африта, попробуй раздобыть любые сведения о Сопротивлении, а в особенности о девочке по имени Китти. Я думаю, что именно она могла ускользнуть с драгоценным посохом. Возможно, это существо сумеет её описать.

— Китти…

Змей задумчиво помахал языком. Девчонка из Сопротивления, которая носила это имя, уже встречалась нам на дороге. Если я правильно помню, это было вредное создание в мешковатых штанах… Ну что ж, похоже, за прошедшие несколько лет вредности у неё не убавилось. [59] Тут я вспомнил кое-что ещё.

— Это не та, что у тебя гадательное зеркало сперла?

Он скорчил свою фирменную рожу бульдога, севшего задом в терновник.

— Возможно.

— А теперь, значит, она стянула посох Глэдстоуна… Да, способный человек всегда карьеру сделает!

— Нормальное было зеркало.

— Да, но ты не можешь похвастаться, что с его помощью была разрушена великая империя. Этот посох — жуткая вещь. Так, говоришь, он всё это время провалялся в могиле Глэдстоуна?

— Похоже на то.

Парень опасливо огляделся, но все прочие маги деловито отдавали приказы своим рабам, перекрикивая царящий в зале гвалт. Он заговорщицки подался вперёд.

— Смешно на самом деле! — прошептал он. — Всё это время все боялись открыть гробницу. А теперь какая-то кучка простолюдинов оставила в дураках все наше правительство. Но я намерен найти девчонку и все исправить.

Я пожал оперенными плечами:

— Ну, ты мог бы просто пожелать ей всего доброго и оставить её в покое.

— Ага, чтобы она продала посох тому, кто больше предложит? Не смеши меня!

Мой хозяин склонился ещё ближе.

— Думаю, я смогу её выследить. А когда выслежу… Ну, я об этом посохе много читал. Он очень мощный, это правда, но его Повелевающее Слово довольно простое. Чтобы им владеть, нужен могущественный волшебник, но в надежных руках кто знает, на что он способен?

Он нетерпеливо выпрямился.

— Что за задержка? Пора уже отдавать общий приказ выдвигаться на поиски. У меня есть дела поважнее.

— Все ждут, пока вон тот Лютик в углу закончит своё заклинание.

— Кто? Тэллоу?! Что ещё задумал этот идиот? Давно бы уже вызвал свою зелёную обезьяну!

— Судя по тому количеству благовоний, которым он запасся, и по толщине книги, которую он держит, он замахнулся на что-то покрупнее.

Парень хмыкнул:

— Небось, хочет произвести на всех впечатление крутостью демона, которого он вызовет. Вполне в его духе. Он готов на все, лишь бы сохранить благоволение Уайтвелл.

— Эй, полегче! — Крылатый змей отшатнулся.

— В чем дело?

— В твоем лице. Ты на миг так мерзко усмехнулся… Просто кошмар.

— Не мели ерунды. Кто бы говорил, а то гигантская змея… Тэллоу просто меня достал, вот и все.

Он выругался.

— И он, и все остальные. Я теперь никому не могу доверять. Да, кстати…

Он снова подался вперёд. Змей склонил свою величественную голову, чтобы лучше слышать.

— Мне теперь, как никогда, понадобится твоя защита. Ты ведь слышал, что сказал этот наёмник. Кто-то из британского правительства предупредил его о том, что мы едем в Прагу.

Пернатый змей кивнул:

— Рад, что ты обратил на это внимание. До меня это уже давно дошло. Да, кстати, ты уже освободил тех чешских шпионов?

Парень нахмурился.

— Слушай, у меня просто не было такой возможности! На мне висит множество куда более срочных дел. Кто-то из больших шишек управляет глазом голема и устраивает тут беспорядки. Эти люди могут попытаться заткнуть мне рот.

— Кто знал, что ты едешь в Прагу? Уайтвелл? Тэллоу?

— Да, и замминистра иностранных дел. Да — и, возможно, Дюваль.

— Тот волосатый шеф полиции? Но он ушёл с собрания до того, как…

— Да, я помню. Но, возможно, его ученица Джейн Фаррар каким-то образом сумела вытянуть из меня эту информацию.

Интересно, здесь освещение такое или мальчишка в самом деле покраснел?

— Вытянуть?! Каким это образом, хотелось бы знать?

Парень набычился:

— Она пустила в ход Чары, и…

Но тут эта занятная история была прервана неожиданным, а для присутствующих магов — ещё и малоприятным происшествием. Приземистый жёлтый волшебник, Тэллоу, стоявший в пентакле в конце соседнего ряда, наконец завершил свой длинный и сложный обряд вызывания и, взмахнув рукавами в полосочку, опустил книгу, по которой читал заклинание. Миновало несколько секунд. Волшебник, тяжело дыша, ждал, пока его призыв будет услышан. И внезапно в центре второго пентакля поднялся клубящийся столб чёрного дыма, в сердце которого то и дело вспыхивали маленькие и жёлтые ветвистые молнии. Слегка банально, но по-своему недурно исполнено.[60]

Волшебник выпучил глаза от дурных предчувствий — и, как оказалось впоследствии, предчувствия его не обманули. Дым сгустился в мускулистую чёрную фигуру метров двух ростом, с четырьмя руками, тянущимися во все стороны.[61] Джинн — точнее, джиннша, — медленно озирался, ища каких-либо погрешностей в пентакле.

И, к своему явному изумлению, она таки обнаружила погрешность! [62]

Четыре руки на миг застыли, словно колеблясь. Потом струйка чёрного дыма потянулась от ног фигуры, осторожно и вкрадчиво ощупывая границы пентакля. Ей хватило двух толчков. Слабое место было вычислено — крохотная дырочка в барьере заклинания. Вперёд тотчас устремилась ложноножка, которая хлынула через брешь наружу, сужаясь почти до полной невидимости, чтобы протиснуться в дыру, и снова разрастаясь по ту сторону барьера. Дым струился все стремительнее и стремительнее; он рос, разбухал и вскоре сделался могучим щупальцем, которое с энтузиазмом рванулось в сторону второго пентакля, где стоял оцепеневший от ужаса волшебник. Веточки розмарина и рябины, которые он разложил вдоль границ своего пентакля, разлетелись в стороны, как от порыва ветра. Дым растекся у его башмаков и проворно окутал его ноги густым, непроницаемым столбом. Тут волшебник, наконец, издал несколько невнятных звуков, однако ничего толкового предпринять не успел: фигура в первом пентакле уже почти исчезла — вся её сущность проскользнула сквозь брешь и окутала теперь свою жертву. Не прошло и пяти секунд, как весь волшебник вместе с его полосатым костюмчиком и всем прочим был окутан дымом. Дым поглотил его с головой. В верхней части дымного столба сверкнуло несколько торжествующих молний, а потом столб ушёл в пол, забрав с собой и волшебника.

Ещё миг — и оба пентакля остались пустыми, если не считать красноречивого пятна гари на том месте, где только что стоял волшебник, и валяющейся рядом обугленной книги.

В зале для вызывания воцарилось гробовое молчание. Волшебники стояли, точно громом пораженные, их клерки обмякли на стульях, не помня себя от ужаса.