фунтов! Это поможет?
Китти уставилась на старичка.
— А-а! Это вас заинтересовало. Мне удалось добиться результатов.
Сердце у Китти бешено колотилось от смущения и гнева.
— О чем вы? Вы пытаетесь меня во что-то втянуть. Чтобы меня потом арестовали за участие в заговоре, или… или ещё за что-нибудь…
Старый джентльмен улыбнулся; его морщинистая кожа туго обтянула скулы.
— Госпожа Джонс. Дело совсем не в этом. Я вовсе не собираюсь заставлять вас ввязываться во что-то очертя голову. Послушайте. Меня зовут Пеннифезер. Вот моя визитная карточка.
Он сунул руку в карман пиджака и торжественно протянул Китти маленькую визитку. На визитке красовались две скрещенные кисти, а под ними — надпись «Т. Э. Пеннифезер, товары для художников». В уголке был номер телефона. Китти неуверенно взяла карточку.
— Хорошо. Ну, я пойду. А вы пока погуляйте. Хороший денек для прогулки. Вон, солнышко выглядывает. Позвоните, если вас это заинтересовало. Через недельку.
Китти в первый раз за всё время, сама не очень понимая, почему, попыталась проявить вежливость.
— Но, мистер Пеннифезер, — сказала она, — почему вы должны мне помогать? Я не вижу смысла…
— Пока не видите, потом увидите. Аи! Что за?.. Восклицание его было вызвано тем, что двое молодых людей — явно волшебники, судя по их дорогим костюмам, — которые шагали по улице, громко хохоча и уминая сладости, купленные в персидском кафе, проходя мимо, толкнули старика и едва не спихнули его в канаву. И весело прошли мимо, даже не оглянувшись. Китти протянула было руку, чтобы поддержать старого джентльмена, но отдернула её, испуганная вспышкой гнева в его глазах. Старик медленно выпрямился, тяжело опираясь на палку и что-то бормоча себе под нос.
— Извините, — сказал он. — Ах, эти… Они воображают себя хозяевами жизни. И… и возможно, что так оно и есть. До поры до времени.
Он окинул взглядом Набережную. Повсюду, куда ни глянь, люди торопились по делам, покупали что- то на лотках или поднимались по людным переулкам. На реке медленно ползли вниз по течению четыре соединенные вместе угольные баржи, и барочники курили, стоя у борта. Старик осклабился.
— Мало кто из этих идиотов подозревает, что кружит у них над головами в ясном небе, — сказал он. — Или догадывается, что скачет по улицам у них за спиной. И даже те, кто догадывается, не смеют бросить этому вызов. Они позволяют волшебникам расхаживать среди них, позволяют им возводить свои дворцы на сломанном хребте народа, позволяют им втаптывать в грязь любые понятия о справедливости. Но мы с вами — мы видели, что творят волшебники. И с помощью
Он одернул пиджак и внезапно усмехнулся.
— Ну, вам самой решать. Я больше ничего говорить не стану. Только одно: я вам поверил. Всему вашему рассказу — да, разумеется, — но особенно тому, что вы говорили про Чёрную Молотилку. В конце концов, кто будет настолько глуп, чтобы утверждать это, если он совершенно не пострадал? А ведь это-то и есть самое интересное. Я буду ждать вашего звонка, госпожа Джонс.
И с этими словами старик развернулся и быстро зашагал обратно в переулок, постукивая тростью по булыжникам и не обращая внимания на пронзительные уговоры травника, стоявшего у дверей своего магазинчика. Китти провожала его взглядом, пока он не свернул на Странд и не скрылся из виду.
Дожидаясь в полутемной кладовой, Китти перебирала в памяти те давнишние события. Каким далеким всё это казалось теперь… Какой наивной она была, когда требовала справедливости в зале суда! Китти покраснела от гнева — ей даже теперь было больно вспоминать об этом. Ждать справедливости от волшебников? Сама эта мысль была смехотворной. Очевидно, единственной возможной альтернативой было предпринять что-то самим. По крайней мере, теперь они не сидят сложа руки, они делают хоть что-то, протестуют открыто.
Китти взглянула на часы. Энн уже довольно давно ушла в потайную комнату. Всего в День Основателя было похищено одиннадцать магических артефактов. Девять, представляющие собой не особо мощное оружие, и ещё два камня непонятного предназначения. Теперь Энн их прятала. Дождь на улице усилился. Пока они шли от магазина до заброшенных конюшен, все промокли. Даже тут, в кладовой, нельзя было как следует укрыться от дождя: из глубокой трещины в оштукатуренном потолке одна за другой падали капли. Под трещиной стояло чёрное ведро незапамятной древности. Ведро было полно почти до краев.
— Слышь, Стенли, вылей воду, а? — попросила Китти.
Стенли сидел на угольном ларе, ссутулившись и положив голову на колени. Он поколебался — на миг дольше, чем следовало. Наконец он спрыгнул с ларя, поднял ведро, не без труда доволок его до решётки в полу рядом со стеной и вылил воду.
— Не знаю, чего он не починит эту трубу? — буркнул Стенли, возвращая ведро на место.
На весь маневр ушло несколько секунд, однако на полу кладовой, среди щербатых кирпичей, уже образовалась небольшая лужица.
— Потому что мы хотим, чтобы подвал выглядел так, как будто им никто не пользуется, — сказала Китти. — Неужели не ясно?
Стенли хмыкнул:
— А барахло лежит тут без толку. Всё-таки здесь ему не место.
Фред, стоявший у входа, кивнул. Он вертел в руках раскрытый выкидной нож.
— И чего нас туда не пускают? — буркнул он. В дальнем конце тесного помещения, тускло освещённого одной-единственной лампочкой, лежала кое-как наваленная куча поленьев. Стенка позади этой кучи выглядела вполне неподвижной, хотя и слегка обветшалой, но все они знали, как действует механизм: надо утопить в пол стальной рычаг и одновременно толкнуть кирпичную стену над поленницей. Все они знали глухой скрежет открывающейся двери и холодный, химический запах, исходящий изнутри. Но что там, в этом чулане, они не знали, потому что входить в потайную комнату разрешалось только Энн, возглавлявшей их группу. Прочие всегда оставались снаружи, на страже.
Китти переступила с ноги на ногу.
— Пока что использовать всё это сразу нет смысла, — сказала она. — Нам необходимо приберечь это на будущее, когда у нас будет больше сторонников.
— Ага, когда рак на горе свистнет! — сказал Стенли. Он не вернулся на угольный ларь, а беспокойно расхаживал взад-вперёд. — Всё-таки прав Ник. Простолюдины — как волы. Они никогда не раскачаются.
— А сколько там оружия! — мечтательно сказал Фред. — Мы бы могли с его помощью сделать гораздо больше. Как Март.
— Ага, а многого ли он добился? — возразила Китти. — Премьер-министр по-прежнему живехонек. А где теперь Март? Пошёл на корм рыбам.
Она нарочно сказала так, чтобы задеть Стенли, — и добилась своего. Стенли с Мартином были близкими друзьями.
— Ему просто не повезло! — возразил Стенли пронзительным, срывающимся голосом. — Шар оказался недостаточно мощным, только и всего. А то бы он мог замочить Деверокса и половину министров в придачу. Ну где же Энн? Чего она там застряла?
— Ты обманываешь сам себя, — с горечью гнула свою линию Китти. — У них слишком мощная защита. У Марта не было ни единого шанса. Сколько всего волшебников убили мы за эти годы? Четырёх? Пятерых? И то паршивеньких. Я вам говорю: даже если у нас есть оружие, всё равно нужна какая-то другая, более надёжная стратегия.
— Я ему передам, что ты это говорила, — сказал Стенли. — Когда он вернётся.
— С тебя станется, ябеда! — уничтожающим тоном ответила Китти.
Но тем не менее одна только мысль об этом заставила её содрогнуться.
— Есть хочу, — заявил Фред.
Он нажал кнопку на рукоятке ножа, снова сверкнул лезвием.
