вклад, отважно попытавшись остановить Лавлейса. Но всё было тщетно. Мистер и миссис Андервуд погибли, а Натаниэлю пришлось бежать, спасая свою жизнь. Ему помог один мелкий бес. Когда мальчишка рассказывал об этом, в глазах у него стояли слёзы, как будто он и вправду верил во всю эту белиберду.

На этом основная часть вранья закончилась. Не имея возможности доказать вину Лавлейса, Натаниэль отправился в Хедлхэм-Холл в надежде как-нибудь предотвратить готовящееся чудовищное преступление. И теперь он счастлив, что ему удалось спасти жизни благородных правителей его страны, и так далее, и тому подобное. Честное слово, бес, и тот бы заплакал от умиления.

Но они это съели! Проглотили и даже не поморщились! Натаниэль ещё раз наскоро перекусил, глотнул шампанского, и его увезли в министерском лимузине в Лондон, навстречу новым расспросам.

Я, конечно же, отправился следом за ним. Не хватало ещё, чтобы он исчез из виду! За ним должок. Невыполненное обещание.

Шаги слуги стихли. Мы с мальчишкой огляделись по сторонам.

— Мне больше нравилась твоя старая комната, — сказал я. — Тут воняет. И даже повернуться негде.

— Ничего и не воняет.

— Воняет. Свежей краской, пластиком и всякими новыми сборными штуковинами. Хотя тебе это, я полагаю, как раз подходит — не так ли, мистер Мэндрейк?

Мальчишка не ответил. Он подошёл к окну и выглянул наружу.

Шёл вечер второго дня после великого хедлхэмского явления демона, и впервые с того момента мой хозяин оказался предоставлен сам себе. Большую часть миновавших суток он провел в беседах с министрами и полицией, пересказывая свою историю и, несомненно, с каждым разом привирая что-нибудь ещё. Я тем временем торчал на улице [Примечание: В правительственных учреждениях обычно полно афритов и следящих шаров, и я боялся, что они могут меня засечь. ] и дрожал от нетерпения. Когда Натаниэль остался на ночь в Уайтхолле, в спальне, специально сооруженной для особых случаев — а Уайтхолл охраняется нехило, — я занервничал ещё сильнее. Пока он там храпел, мне пришлось слоняться снаружи. Мне необходимо было переговорить с ним, а случая никак не представлялось.

Но теперь миновал ещё один день, и будущее Натаниэля было определено. Служебный автомобиль отвез мальчишку в дом его нового наставника — современное здание на южном берегу Темзы. Ужин должны были подать в половине девятого; наставник будет ждать мальчишку в обеденном зале в восемь пятнадцать. А значит, у нас с Натаниэлем есть час свободного времени. Я надеялся, что этого хватит.

Комната была обставлена совершенно заурядно: кровать, письменный стол, платяной шкаф (на этот раз — встроенный), стеллаж с книгами, тумбочка, стул. За дверью — крохотная ванная комната. На беленом потолке — мощный электрический светильник; в стене — небольшое окно. Снаружи лунный свет играл на водах Темзы. Мальчишка смотрел на здание Парламента, расположенное почти напротив, и на лице у него застыло странное выражение.

— Отсюда до него намного ближе, — заметил я.

— Да. Она гордилась бы мною.

Он повернулся и обнаружил, что я принял облик Птолемея и развалился у него на кровати.

— А ну уберись оттуда! Я не желаю терпеть твои… Ух ты! — Он заметил книгу на полке над кроватью. — «Компендиум Фауста»! Мой личный экземпляр! Вот здорово! Андервуд запрещал мне даже притрагиваться к этой книге.

— Не забывай — Фаусту она не принесла ничего хорошего.

Но он не слышал — увлечённо листал книгу.

— Блестяще… И мой наставник говорит, что я могу заниматься мелким чародейством у себя в комнате.

— Ах, да! Твой замечательный новый наставник! — Я печально покачал головой. — Ну и как, ты ею доволен?

Мальчишка энергично закивал.

— Мисс Уайтвелл очень могущественна. Она многому меня научит. И будет относиться ко мне с должным уважением.

— Ты так думаешь? Считаешь её благородной достопочтенной волшебницей? — Я скривился. Моя старая знакомая, Джессика Уайтвелл, тощая, как кочерга, глава службы безопасности и лондонского Тауэра, контролирующая Скорбный Шар… О да, с могуществом у неё всё в порядке. И, несомненно, уже само то, что власти поручили Натаниэля её заботливому уходу, свидетельствует, как высоко они его ценят. Конечно, она будет совсем не таким наставником, как Артур Андервуд, и позаботится, чтобы таланты Натаниэля не пропадали впустую… А вот как это всё повлияет на его характер — уже другой вопрос. Ну… Несомненно, он получил именно то, чего заслуживает.

— Она сказала, что меня ждёт превосходная карьера, — продолжал тем временем мальчишка, — если я правильно воспользуюсь ситуацией и буду трудиться изо всех сил. Она сказала, что займётся моей подготовкой и что, если всё пойдёт хорошо, я окажусь на гребне волны и скоро уже буду работать где- нибудь в министерстве, набираться опыта.

Глаза Натаниэля снова вспыхнули торжеством, и мне сразу захотелось позлить его. Я демонстративно зевнул и хлопнулся на подушку, но он продолжал.

— Она сказала, что там нет никаких ограничений по возрасту — только по способностям. Я сказал, что мне хотелось бы поучаствовать в работе министерства внутренних дел, того отдела, который занимается поисками Сопротивления. Ты в курсе, что, пока нас не было в Лондоне, здесь произошло ещё одно нападение? Взорвали кабинет в Уайтхолле. Пока что никому ничего не удалось обнаружить, но я готов поспорить, что сумею выследить этих типов! Первым делом я изловлю Фреда и Стенли, и ту девчонку. Потом я заставлю их говорить, а потом…

— Сбавь обороты, — сказал я. — Тебе что, мало подвигов? Прикинь: ты убил двух свихнувшихся на власти волшебников, спас сотню свихнувшихся на власти волшебников… Ты и так герой.

Мой сарказм пропал впустую.

— Вот и мистер Деверокс сказал то же самое.

Я резко сел и повернулся к окну, приставив к уху ладонь.

— Слушай! — воскликнул я.

— Что?

— Восхищенные кличи толпы. — Мальчишка нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что правительство предпочло замолчать всю эту историю. Где фотографы? Где репортеры? Я думал, что твоя фотография будет сегодня красоваться на первой странице «Таймс». Они должны бы были расспрашивать тебя о жизни, торжественно вручить тебе медаль, выпустить марки с твоим портретом… И где же это всё, а?

Мальчишка фыркнул.

— Они держат это в секрете по соображениям безопасности. Мне так и сказали.

— Да не ради безопасности, а ради того, чтобы не выглядеть идиотами. «ДВЕНАДЦАТИЛЕТНИЙ МАЛЬЧИК СПАСАЕТ ПРАВИТЕЛЬСТВО». Представляешь себе такой заголовок? Да над ними хохотали бы повсюду. А этого ни один волшебник не желает — уж можешь мне поверить. Когда над волшебниками начинают смеяться, это начало их конца.

Мальчишка самодовольно ухмыльнулся. Он был ещё слишком молод, чтобы понять всё это.

— Нам следует бояться не простолюдинов, — сказал он, — а заговорщиков, тех, кому удалось ускользнуть. Мисс Уайтвелл говорит, что этого демона должны были вызывать как минимум четыре волшебника, значит, помимо Лавлейса, Скайлера и Лайма там участвовал по крайней мере ещё один. Лайм удрал, а того рыжебородого волшебника не видели ни в портах, ни на аэродромах. Вот где настоящая загадка. Я уверен, что Шолто Пинн тоже в этом замешан, но не могу об этом говорить — после того, что ты учинил у него в магазине.

— Да, — согласился я, закинув руки за голову и задумчиво уставившись на него. — Полагаю, тебе и вправду есть что скрывать. Например, меня, твоего «мелкого беса», и все мои подвиги. И то, что это ты украл Амулет и подставил своего наставника…