Если вы сталкиваетесь с пожилыми русскими, приехавшими в другую страну, то часто замечаете удивительную особенность их поведения. Они не стремятся учить язык, но, встречаясь с носителями языка, например кондукторами общественного транспорта, продавцами магазинов, громко и по слогам говорят им по-русски, как бы надеясь, что медленно и громко произнесенное иностранное слово станет им понятным.
Мораль: мы часто повышаем голос и говорим медленно, когда хотим, чтобы маленький ребенок нас понял.
Комментарий: когда вы рассказываете взрослому эту реальную ситуацию, он обычно улыбается, так как понимает, что замедление речи и громкость голоса не могут способствовать пониманию чужого языка. Когда вы сразу же после этого обращаетесь к ситуации с ребенком, особенно ребенком, еще не освоившим язык, это сначала вызывает недоумение, а затем озарение. Если начать говорить об этом без преамбулы, родители могут возражать, что осложнит ситуацию взаимопонимания. Их возражения будут основаны на том, что их ребенок часто ведет себя разумно, но вдруг перестает понимать требования, когда ему это невыгодно. И здесь можно сказать, что ребенок понимает ситуацию лишь в общих чертах, в меру освоения им речи. Поэтому в ситуациях, в которых ребенок почему-то ведет себя не так, как это нужно с точки зрения родителей, необходимо удостовериться, понимает ли он происходящее так же, как родители. Этого требуют не желание выразить свои претензии громко, а стремление понять, что чувствует и понимает ребенок. И уже после этого мы решаем, какое воздействие следует предпринимать.
Диапазон применения байки:
№ 11. Байка «Раздельное обучение»
Однажды я летела на самолете и разговорилась с соседом по креслу. Как это часто бывает при случайных разговорах, он не стал поверхностным, а перерос в глубоко личное обсуждение проблемы раздельного обучения. Мой сосед учился в школе в то время, когда обучение в нашей стране было раздельным. Он учился в школе для мальчиков и не знал, как знакомиться с девочками, как с ними нужно общаться. Ему очень понравилась девочка из соседней женской школы. Но он боялся с ней заговорить, а потому познакомился с ее подругой и стал дружить с ней, чтобы хоть как-то приблизиться к объекту своей мечты. Та девочка тоже скоро подружилась с другим мальчиком. Потом их пути разошлись. Они встретились случайно через 50 лет. Они с радостью заговорили друг с другом и с ужасом узнали, что и тогда, и теперь оба любили и любят друг друга. Девочка объяснила свой выбор мужа тем, что увидела, как мой сосед стал дружить с ее подругой, а потому она вынуждена была выбрать другого.
Мораль: мы иногда совершаем ошибки, потому что не имеем определенного опыта.
Комментарий: конечно, не только раздельное обучение обусловило эту ситуацию. Однако оно ей чрезвычайно способствовало. Но есть и другие аргументы, которые говорят за то, что во всем мире в общеобразовательных школах вместе обучаются и девочки, и мальчики. Сейчас родители на консультациях у психолога довольно часто задают вопрос о том, отдать ребенка в обычную школу или во вновь возникшую раздельную.
Первый аргумент сторонников раздельного обучения состоит в том, что девочки во многих аспектах развиваются быстрее мальчиков. Ответом на это общеизвестное положение будут данные, что это различие связано не с академическим, а с социальным интеллектом. Академический интеллект у ребенка предопределяет готовность осваивать школьную программу. Он зависит не столько от пола, сколько от конкретных индивидуальных особенностей ребенка. Есть дети, и мальчики и девочки, у которых он развивается несколько медленнее, и есть такие, у которых он опережает школьную программу.
При этом есть и полоспецифические особенности академического интеллекта. Девочки быстрее и лучше осваивают речь и, соответственно, литературу и русский язык, но многие из них не могут понять математику (особенно такие ее разделы, как геометрия и тригонометрия), которая легко дается большинству мальчишек. Однако такое различие проявляется не в первом классе, а уже в средней школе. При этом нет данных, что мальчики в определенном возрасте хуже успевают по всем предметам, чем девочки. Возьмите любой школьный журнал. В первом классе число отличников-мальчиков ничуть не меньше, чем девочек. Да и среди медалистов, окончивших школу, девочек лишь не намного больше. Но совершенно закономерно, что при переходе из начальной школы в среднюю резко меняется соотношение успевающих мальчиков и девочек: среди отличниц преимущественно девочки, а среди двоечников – мальчишки.
В этом и проявляется социальный интеллект, который предрешает умение приспосабливаться в различных ситуациях, общаться с людьми, понимать свои и чужие эмоции. Это девочки, безусловно, осваивают раньше мальчиков. Но социальный интеллект лишь косвенно влияет на результаты учебы. Мальчики менее усидчивы и менее ответственны, чем девочки, в детстве и в пубертатном периоде. Но если родители внимательно отслеживают проблемы в учебе, то они вовремя отмечают недостатки в знаниях и помогают ребенку учиться. Если же родители считают, что учеба – это проблема ребенка и школы, то им не избежать собственных проблем тогда, когда заканчивается начальная школа, в которой учитель опекал каждого ребенка, и начинается средняя школа, где ребенок в большей мере отвечает за свои знания.
Другая причина, которая заложена в идею раздельного обучения, – нравственность детей. Согласно этой позиции, если дети будут находиться в разных классах, а еще лучше – школах, то вероятность беременности у школьниц резко снизится. Однако на это предположение есть масса возражений. Во- первых, подростки занимаются этим не на уроках и даже не в школе. Более того, чаще всего школьницы беременеют не от одноклассников, которые в сексуальном плане развиваются медленнее, чем девочки. Нужно иметь в виду, что при раздельном обучении, когда мальчики и девочки не будут иметь ежедневного общения, их любопытство друг к другу будет подогреваться и только увеличит вероятность встречи с представителем другого пола вне школы.
Нравственность вообще не может быть проблемой современной школы. Выбор демократического пути развития предполагает, что каждая семья самостоятельно решает проблемы вероисповедания и выбора нравственного ориентира. Более того, если учитель-христианин будет направлять в нравственном плане девочку из мусульманской или атеистической семьи, то родители могут иметь все основания для возмущения. Поведение ребенка вне школы – всецело ответственность его родителей. Но тогда первоначально выдвинутая причина утрачивает свое значение.
Школа несет ответственность за качество обучения. Формирование личности ребенка тяжелым грузом лежит на семье, которая часто оказывается к этому не готовой и возлагает ответственность за свою несостоятельность на школу.
Часто можно услышать, что, сталкиваясь в классе с одноклассниками психологически младше себя, вырастая, девочки будут управлять своими мужьями, а это негативно скажется на семейных отношениях. Девочки и мальчики выбирают себе пару, ориентируясь не на одноклассников, а на своих родителей противоположного пола. И строить семейные отношения они будут по типу тех, которые каждый день наблюдают в семье. Школа и семья требуют от ребенка разных параметров поведения. В семье демонстрируется и тренируется способ отношения с близкими людьми, умение договариваться и решать конфликты между родственниками. В школе обучают трудиться и договариваться с коллегами, что потом пригодится на работе. Если взглянуть с этой точки зрения, то трудно представить, что учившемуся в однополом коллективе будет легко работать с людьми разного пола, когда он выйдет за порог школы.
Школа может быть лишь полем для выбора пары. Но чтобы дети учились в ней, а не подбирали пары,
