самый красивый цветок, поцеловала его и положила на атласную подушечку сиденья. Затем она повернулась, чтобы уйти, но в дверях кабины уже стоял лифтер.

— О! — сказала Кандида и залилась краской, как ребенок, пойманный на нехорошем поступке.

— А! — сказал Флоризель, взял оставленный ею цветок и поцеловал его множество раз подряд.

— Почему вы это делаете? — спросила принцесса.

— Потому что вы сделали это раньше, — ответил принц. — Я все видел. Может быть, нам не стоит и дальше притворяться.

Принцесса не нашлась что сказать и поэтому не сказала ничего.

— Последнее время я очень жалел, что я не принц, — сказал Флоризель. — Но сейчас я об этом не жалею. Все-таки инженером быть лучше. Будь я принцем, я жил бы в другой стране и никогда бы вас не увидел.

— А я и не хочу, чтобы вы были кем-то другим, — заявила принцесса и, нагнувшись, понюхала цветок, который он уже успел вставить в петличку камзола.

— Итак, мы помолвлены, — сказал Флоризель.

— Разве? — удивилась Кандида.

— А разве нет? — спросил он.

— Пожалуй, что да, — согласилась принцесса.

— Ну тогда все в порядке, — воскликнул Флоризель и поцеловал свою нареченную.

— Ты уверена, что хочешь выйти замуж за простого инженера? — спросил он после того, как получил ответный поцелуй.

— Уверена, — твердо заявила принцесса.

— Тогда я сегодня же пойду покупать кольца, — сказал он.

Кандида вручила ему все оставшиеся цветы жасмина, добавив по поцелую на каждый цветок. Флоризель тоже сделал ей небольшой подарок, и на этом они расстались.

— Мое сердце принадлежит тебе, — сказал на прощание Флоризель, — и моя жизнь в твоих руках.

— Моя жизнь принадлежит тебе, — ответила она, — и мое сердце в твоих руках.

К сожалению, эти двое были так увлечены друг другом, что не заметили легкого колыхания портьеры, висевшей по соседству с той, за которой еще недавно скрывался Флоризель. И когда принцесса — все так же на цыпочках — ушла в свою комнату, а лифтер поднялся на лифте вверх, из-за портьеры выбрался Некто, огляделся и громко сказал «Ага!»

Этим Некто был курносый, уродливый, злобный и хитрый паж, который и сам давненько уже вынашивал мысль стать мужем принцессы. Собственно говоря, у него не было на это реальных шансов, поскольку его отец являлся всего лишь владельцем пивного завода — пусть богатым, но не имеющим в жилах ни капли благородной крови. Однако паж полагал себя стоящим неизменно выше простого лифтера. Он относился к тому типу молодых людей, которые пролезут всюду, если им приоткрыть хотя бы малую щелочку. Не теряя времени даром, он побежал к королю и донес ему, что нынче утром на рассвете принцесса тайком от всех целовалась с лифтером.

В ответ на это король назвал его лживым паскудным щенком и в наказание за столь кощунственные речи посадил доносчика в мрачную темницу — где ему, если здраво рассудить, было самое место.

Но затем король решил, что в таком важном деле не мешает проверить все самому и на следующее утро, еще до рассвета, спрятался за портьерой в коридоре, ведущем от спальни принцессы к лифту.

Прошло совсем немного времени, и он увидел крадущуюся на цыпочках принцессу, подъезжающий лифт (модель «Аргентинелла», влетевшая в копеечку налогоплательщикам) и встречу двух влюбленных с цветками жасмина и поцелуями.

Вне себя от ярости, король выскочил из укрытия, повергнув преступников в состояние шока, и объявил им свою королевскую волю. Флоризель был брошен в темницу, а принцесса заперта в ее комнате в компании с одной только старшей фрейлиной. Кандида проплакала ночь напролет, но при этом не забыла о вещи, которую дал ей Флоризель, спрятав ее в томик стихов.

Флоризель был приговорен к смертной казни за попытку взять в жены лицо, стоящее много выше его на общественной лестнице. Но топор, с размаху опущенный на его шею, разлетелся на мелкие кусочки, тогда как шея нисколько не пострадала. Послали за другим топором, больше и острее первого, но и с ним вся история в точности повторилась. А когда растерянные помощники палача стали собирать обломки топоров, те обратились в листы бумаги с написанными на них стихами.

Решено было перенести казнь на следующий день.

Тюремщик рассказал о казни курносому пажу, когда принес ему обед, состоявший из кружки гнилой воды и заплесневелой корки хлеба.

— Вот уж фокус так фокус! — сказал тюремщик. — Два топора один острее другого раскололись что твои орехи, а кусочки их обратились в какой-то бумажный мусор. Палач сказал, что мерзавец не иначе как спрятал где-то Заколдованную Жизнь.

— Так оно и есть, — сказал уродливый паж, с отвращением нюхая корку хлеба своим курносым носом. — Я мог бы кое-что сообщить на этот счет, но сделаю это не раньше, чем король отпустит меня на свободу и даст мне какой-нибудь нормальной пищи. Для начала сойдет большой кусок хорошо прожаренной свинины с луковым гарниром. Так и передай королю.

Тюремщик пошел к королю и все ему рассказал. Король тут же распорядился дать курносому пажу свободу и кусок жареной свинины, получив которые, паж сообщил:

— У него действительно есть Заколдованная Жизнь. Я слышал, как он говорил об этом принцессе. Более того, он отдал эту Жизнь ей на хранение, а она обещала припрятать ее в надежном месте.

Король приказал старшей фрейлине усилить наблюдение, и она его усилила, вскорости заметив, как принцесса прячет Заколдованную Жизнь Флоризеля в букетик жасмина. Букетик был конфискован и доставлен королю, который немедленно его сжег. Однако принцесса успела в последний момент забрать из жасмина свое сокровище.

Затем они попытались повесить Флоризеля, поскольку кроме заколдованной у него была еще и обычная жизнь, а король не хотел оставлять ему ни одной.

Тысячи людей собрались на площади, чтобы посмотреть, как будут вешать дерзкого лифтера, захотевшего породниться с королевской семьей. Процесс вешания растянулся на все утро, семь новеньких крепких веревок были израсходованы впустую, одна за другой обратившись в длинные гирлянды жасмина, которые разрывались, не желая причинять вред симпатичному преступнику.

Король пришел в бешенство и находился в этом малоприятном и небезопасном для окружающих состоянии всю вторую половину дня. К вечеру, слегка поостыв, он сообразил, что принцесса исхитрилась вытащить Заколдованную Жизнь из цветов прежде, чем они были у нее отобраны. Тогда он призвал к себе старшую фрейлину и приказал ей повысить бдительность, после чего старшая фрейлина повысила ее до предела.

Как выяснилось позднее, во время казни принцесса держала жизнь Флоризеля при себе, крепко зажав ее в кулачке. Старшая фрейлина была большой специалисткой по части всяческих хитростей, но принцесса оказалась хитрее ее.

На следующее утро старшая фрейлина принесла королю серебряное зеркальце принцессы.

— Заколдованная Жизнь находится здесь, ваше величество, — доложила она. — Я видела, как принцесса ее туда прятала.

Король разбил зеркальце вдребезги и распорядился утопить несчастного Флоризеля в дворцовом пруду.

Палачи привязали к его рукам и ногам тяжелые камни и бросили его в воду. В тот же миг камни превратились в пробковые поплавки, которые помогли Флоризелю держаться на поверхности, и скоро он добрался до суши. Здесь его снова схватили, между делом отметив интересную деталь: на поверхности каждого из поплавков было мастерски изображено прелестное лицо Кандиды — точно такой она каждое утро видела себя в зеркале.

Пока продолжалась вся эта кутерьма, родители Флоризеля, король и королева Богемии, находились на отдыхе вдалеке от столицы. Накануне ареста их сына мистер Блумсбери сказал своей жене:

— Дорогая, нам с тобой не мешало бы немного отдохнуть на хорошем курорте. Мы забудем обо всем