— Милая малышка Фидо, иди ко мне, — позвала ее королева, и девочка, когда-то прежде носившая имя Кэтлин, охотно подбежала и уселась на колени своей нынешней хозяйки, которая ласково погладила ее по голове.

— Ты знаешь, мне порою снятся очень странные сны, — сказала королева, обращаясь к своему мужу. — Они настолько живые и яркие, что скорее походят на воспоминания о чем-то бывшем в действительности.

— А тебе не кажется удивительным то, что мы ничего не помним о своем детстве и своей юности? — откликнулся король.

— Вероятно, мы в свое время также попробовали Напиток Забвения, — задумчиво произнесла королева. — Мы не похожи ни на кого из жителей здешних подводных стран. Если же мы родились здесь, то почему мы не помним своих родителей, которые были бы похожи на нас? И еще что касается снов — один из них снится мне чаще всех прочих, и в этом сне кроме тебя и меня есть еще наш ребенок. Подумай, ведь у нас вполне мог быть ребенок, которого мы потом потеряли — кстати, этот ребенок из моего сна выглядит так же, как мы…

— Фидо выглядит так же, как мы, — понизив голос, сказал король, и они вместе погладили голову Кэтлин, которая забыла вообще все на свете кроме того, что ее зовут Фидо — это имя было выгравировано на ее красивом ошейнике — и что она принадлежит королеве.

— Но если даже у нас и был свой ребенок, — продолжил король, — ты все равно не можешь этого знать, потому что, выпив волшебного напитка, люди не помнят абсолютно ничего о своем прошлом.

— Но даже этот напиток не может заставить мать позабыть собственного ребенка, — возразила королева и нежно поцеловала Фидо-Кэти.

— Милая, милая королева, — промурлыкала в ответ ее любимица.

— Нет, что ты там ни говори, а я совершенно уверена в том, что у нас прежде был свой ребенок, а также в том, что нас заставили забыть свое прошлое, — вздохнула печальная королева.

В тот момент, когда она заканчивала эту фразу, кто-то снаружи пошевелил закрывавшую вход портьеру из плотной золотой материи, которая когда-то давно перекочевала в подводный дворец из трюма затонувшего неподалеку испанского галеона с сокровищами. Королева быстро провела рукой по глазам и сказала: «Войдите».

Портьера откинулась и на пороге комнаты возникла высокая и осанистая фигура.

— Кого я вижу! — удивленно воскликнул король Глубинной Страны. — Да это же Профессор Глубокологии!

— Нет, — произнесла, приближаясь, фигура, — к вам пришел не ученый профессор, а законный король Мореландии. Приветствую вас, брат мой король и сестра моя королева.

— Постойте-постойте, тут что-то неладно, — забеспокоился Глубинный король. — Здесь вы считаетесь только профессором и извольте не нарушать порядок. С чего это вам вдруг взбрело?..

— Подожди, дорогой, — отсановила его королева, — не горячись. Давай послушаем, что скажет нам Его Величество.

— Я пришел предложить вам мир, — сказал король Мореландии. — Многие тысячи лет подряд наши народы воевали друг с другом, хотя сама причина войны давным-давно уже изгладилась из людской памяти. И вот я прихожу к вам — я, ваш пленник, отведавший Напитка Забвения, но сейчас благодаря волшебному противоядию вернувший себе память и все свои прежние знания, — я прихожу затем, чтобы от имени своего народа попросить у вас прощения за все зло, какое мы вам когда-либо причинили. Со своей стороны мы прощаем вам все зло, причиненное вами Мореландии и ее жителям. Давайте же заключим прочный мир, и пусть все разумные обитатели моря впредь живут в любви и добром согласии. Вы принимаете мое предложение?

— М-да, звучит весьма заманчиво, — промолвил в ответ король Глубинной Страны, — сама по себе идея примирения кажется мне очень даже неплохой. Однако, говоря между нами, монархами, мой рассудок, а вместе с ним и способность к здравому государственному мышлению находятся сейчас не в лучшем своем состоянии. Если вы, любезный коллега, сумели полностью восстановить свою былую мудрость, то со мной этого, увы, не произошло, и посему я не рискнул бы доверить своим мозгам решение столь важного вопроса, как вопрос о войне и мире. Что же касается моего сердца…

— Твое сердце, как и мое, говорит «Да», — подхватила королева. — Но здесь возникает еще одна проблема — наши войска осаждают вашу столицу, а вы сами все еще находитесь в плену. Вы не боитесь, что о вас потом будут говорить, что вы запросили мира как побежденная сторона?

— Мои люди никогда не подумают этого обо мне, — сказал король Мореландии, — точно так же, как ваши люди не подумают чего-либо подобного о вас. Давайте же пожмем руки в знак всеобщего и полного мира…

— Что там за гвалт они подняли на улице? — пробормотал Глубинный король, ибо звон стали, крики и торжествующее пение достигли уже и самых дальних покоев дворца.

— Есть здесь какой-нибудь балкон, с которого мы могли бы обратиться к народу? — спросил король Мореландии.

— Конечно же есть. Идемте, — сказала королева, беря на руки свою Фидо-Кэтлин. Трое монархов проследовали анфиладой комнат, пересекли огромный тронный зал и остановились перед занавешенной аркой, ведущей на балкон. Королева раздвинула занавес, шагнула вперед и, вдруг остановившись, инстинктивно отпрянула и едва не потеряла равновесие, так что ее супругу пришлось подхватить ее под руку. Просторная площадь перед дворцом вопреки ожиданиям королевской четы оказалась заполнена не Людьми Глубин, вдруг без особого к тому повода возжелавшими выразить свой верноподданнический энтузиазм, а рядами враждебных им Воляных Людей, победоносно потрясавших оружием и громко, хотя и нестройно, исполнявшими свой боевой гимн.

— Но это же неприятель! — вскричала потрясенная королева.

— Это мои солдаты, — сказал король Мореландии. — С вашей стороны было очень благородно согласиться на мир без всяких условий и контрибуций в тот момент, когда вы считали свою армию одерживающей верх и не знали о том, что Водяные Люди уже подступили к самым воротам вашего дворца. Могу я теперь говорить от имени нас троих?

Они согласно кивнули и король Мореландии подошел ближе к перилам балкона, где его могли хорошо разглядеть собравшиеся внизу войска.

— Мой славный народ! — обратился он к ним голосом столь громким и звучным, что его услышали даже в самых дальних концах площади. Мореландские солдаты подняли глаза вверх и, узнав своего давно пропавшего короля, огласили окрестности дружным приветственным криком.

Король поднял руку, требуя тишины.

— Мой славный народ, — повторил он, — отважные воины Мореландии! Слушайте мое королевское слово! Да будет мир отныне и вовеки между нами и нашими доблестными противниками. Король и королева этой страны согласились на почетный мир без всяких дополнительных условий еще в то время, когда они считали себя побеждающей стороной. Теперь же, когда победа склонилась на нашу сторону, неужели мы уступим противнику в благородстве, не уступив ему в храбрости и боевом искусстве?

Ответом ему был новый одобрительный крик. После этого вперед выступил король Глубинных Людей.

— Мой славный народ! — точно так же воззвал он, и отряды его подданных, до последней минуты отчаянно сражавшихся у самых стен дворца, начали стягиваться к балкону на голос своего монарха. — Да, мы решили заключить мир. Пусть те, кто нынче утром был вашими врагами, сегодня днем станут вашими гостями и отныне навсегда превратятся в наших добрых друзей и соседей. Если мы в чем-то были перед ними неправы, мы от чистого сердца просим у них прощения; если в чем-то были неправы они, мы готовы их простить и забыть былые обиды…(«Я правильно говорю?» — шепотом обратился он к своему стоявшему рядом коллеге. «Великолепно!» — шепнул тот в ответ.) А теперь, — продолжил он в полный голос, — мы все вместе, Водяные Люди и Люди Глубин, поприветствуем друг друга в честь заключения мира!

Грянул новый, на сей раз всеобщий радостный крик. Оружие было опущено на землю, боевые порядки рассыпались, войска недавних врагов начали брататься.

— Прошу прощения, Ваше Величество, — произнес также очутившийся на балконе Ульфин, — я хотел бы напомнить, что впервые идея мирного соглашения была предложена чужестранцем по имени