Она встала и севшим от переполняющих ее чувств голосом произнесла:
— Вы очень добры, миссис Уилсон…
— Пожалуй, не стоит передавать эту тайну Осборну — иначе мне ни за что не удастся его женить! — Миссис Уилсон добродушно рассмеялась.
— Тетя, боюсь, ваша тайна уже стала мне известна! Мне ли не знать, как вы добры, — заметил Натаньел, входя в гостиную.
Последние несколько минут он стоял на пороге; ему невольно удалось подслушать разговор тетушки с Элизабет. Юная компаньонка так рассердилась, что не сразу нашлась с ответом.
— Милорд, у леди должны быть хоть какие-то тайны!
Натаньел прекрасно понял, что она имеет в виду вовсе не доброту его тетушки. И все же он залюбовался Элизабет. Как она сегодня красива! Ярко-желтое платье оттеняет просто уложенные черные кудри и ярко-синие глаза. Правда, ее красивые глаза грозно темнели всякий раз, как она смотрела на него.
— Если леди, о которой идет речь, понимает, что именно своими тайнами она усиливает интерес к себе… — Он прищурился и стал наблюдать, как лицо ее постепенно окрашивается нежным — виноватым? — румянцем.
— Осборн, закончил ты на сегодня со своей перепиской? — осведомилась его тетка.
Натаньел покачал головой:
— Нет, тетя, я просто устал сидеть в четырех стенах. До такой степени устал, что решил попросить у вас разрешения сопровождать на прогулке мисс Томпсон и Гектора.
Элизабет совсем не обрадовало, что лорд Торн нарушил их уединение и подслушал ее разговор с миссис Уилсон; и еще меньше ее радовала мысль о том, что она снова останется с ним наедине. Вчера они расстались совсем не по-дружески — впрочем, когда было иначе? — и Элизабет не собиралась продолжать вчерашний разговор, грозивший стать для нее рискованным.
— Милорд, вы уверены, что хорошо себя чувствуете после вчерашних… усилий?
— Какие именно усилия вы имеете в виду, мисс Томпсон? — многозначительно осведомился Натаньел, сразу напомнив Элизабет, как они танцевали и он прижимал ее к себе…
— Разумеется, милорд, я имею в виду танцы и светские беседы. — Она искренне надеялась, что миссис Уилсон не догадается, почему она так покраснела.
Натаньел скривил губы:
— Возможно, последние несколько дней я и был нездоров, но, уверяю вас, я вовсе не калека и не намерен лежать пластом на следующий день после нескольких танцев и приятных бесед с гостями!
Она еще ярче зарумянилась, вспомнив на собственном опыте, что стоящий перед ней мужчина отнюдь не калека!
— Я совершенно не хочу сказать, что…
Миссис Уилсон поспешила ей на помощь:
— Осборн, прекрати дразнить Элизабет!
Обернувшись к тетке, Натаньел удивленно поднял брови:
— Элизабет?! Я думал, вы предпочитаете звать ее Бетси.
— По-моему, это имя ей уже… не подходит, — ответила миссис Уилсон. — Зато не сомневаюсь, что прогулка на свежем воздухе пойдет вам обоим на пользу, — продолжала она. — А вот мне будет куда полезнее немного полежать в постели! — Улыбнувшись, она встала, явно собираясь осуществить задуманное.
Элизабет угрожающе нахмурилась, заметив, какое выражение появилось на лице у графа. Слова тетки о постели навели его на не совсем приличные мысли. Ей показалось, будто он живо представляет, как сам будет лежать в постели вместе с Элизабет. Появившаяся перед ее глазами картина и смутила, и взволновала ее. Несомненно, очень соблазнительно лежать в постели рядом с красавцем Натаньелом Торном. Но ее неопытность в подобных делах заставила ее испытывать неуверенность и тревогу при мысли о возможных последствиях!
Диана, следуя примеру тети Хамфриз, которая в свое время поделилась с ней некоторыми тайнами бытия, в свою очередь, побеседовала с двумя младшими сестрами и объяснила, чего следует ожидать от супруга после свадьбы. Но Элизабет пока хотелось лишь, чтобы Натаньел Торн сжимал ее в объятиях, целовал, ласкал. Приятно сознавать, что между мужчиной и женщиной может происходить нечто приятное. По словам тети Хамфриз, задача примерной жены — лечь на спину и покорно позволить мужу наслаждаться собой…
Почему у нее так покалывает в груди, когда он обнимает или целует ее? Почему набухают ее розовые соски, когда он до них дотрагивается? Почему всякий раз, когда он рядом, между ног появляется влага? Наверное, отношения мужчины и женщины все же гораздо приятнее, чем то, что описывала Диана со слов их тетки!
Любопытство, желание узнать, что же такое это «большее», было должным образом пробуждено в ней очевидно более опытным графом Осборном…
— Значит, вчера вы не шутили, когда уверяли, что не испытываете никакого желания ехать с Теннантом на прогулку…
Элизабет покосилась на графа из-под полей своей соломенной шляпки. Они снова поднимались по склону холма. День был солнечный, и Элизабет крепко сжимала в руке поводок. Перед ними со всех сторон раскинулись величественные виды Девоншира. Однако Элизабет не замечала окрестных красот, потому что думала только об одном: о близости лорда Торна и о своих волнующих утренних мыслях… Судя по замечанию графа, он подслушал гораздо больше, чем предполагала Элизабет.
— Я, милорд, редко шучу на такие темы, — ответила она, останавливаясь, чтобы Гектор мог обнюхать особенно душистые цветы.
— В таком случае, Элизабет, вы — исключение среди представительниц вашего пола, — сухо ответил он, очень элегантный в темно-синем сюртуке, жилете из серебристой парчи и светло-серых панталонах. Его черные сапоги сверкали, цилиндр сидел чуть набекрень.
— Возможно, ваши слова справедливы лишь для тех представительниц моего пола, с которыми вы до сих пор… водили знакомство, милорд, — язвительно заметила она, когда они зашагали дальше.
Натаньел одобрительно отметил про себя, что она решительно и твердо поставила его на место. Как ни странно, замечание Элизабет оказалось на удивление метким. Он в самом деле старался держаться подальше от благородных девиц подходящего возраста, так как никогда не забывал о брачных узах. Избегал он и скучающих замужних красавиц, которые любили принимать пылких поклонников в спальне, пользуясь тем, что их мужья тоже заводили интрижки на стороне. Натаньел никогда не испытывал склонности к подобным играм и предпочитал не обращать внимания на заигрывание замужних дам, каким бы ни было их общественное положение. В результате на его долю оставались лишь разбитные вдовушки да иногда молодые актрисы.
Вопреки наглому вчерашнему предположению Теннанта, Натаньел никогда не пользовался своим положением и не соблазнял девиц, состоящих в услужении у него, у его друзей или у его тетушки! Отсюда возникал вопрос: почему он снова оказался наедине с Элизабет и терзается из-за того, чего не может получить?
После вчерашнего вечера Натаньел пришел к выводу, что ему лучше держаться от Элизабет подальше, тем более что его внимание к ней не ускользнуло даже от Теннанта! В самом деле, он весь день просидел в библиотеке, читая письма и стараясь отвлечься. Но, встретив в коридоре Летицию, он понял, что его тянет в комнату, где Летиция оставила его тетку и Элизабет, которые о чем-то переговаривались вполголоса. Стоя на пороге, он несколько минут незаметно наблюдал за девушкой, восхищался красотой ее профиля, одобрял элегантность наряда. Пожирал взглядом ее высокую грудь, видную в низком вырезе желтого платья. Ему совсем не об этом следовало думать, когда он шел рядом с ней по утесу в сопровождении добродушного Гектора!
— Я ждал сегодня письма от моего друга Уэстборна, имеющего дурную славу, — произнес Натаньел первое, что пришло ему в голову. Больше всего ему сейчас хотелось сжать Элизабет в объятиях и зацеловать ее до бесчувствия!
