сделают. Он своего добьется.
Именно так поступил бы Лахлан, если бы они поменялись местами.
Драммонд пришпорил лошадь, чтобы сократить расстояние между собой и Стюартом.
— Мы их догоняем. — Алистер бережно сложил розовый рукав и положил его в спорран, к остальным собранным ими шелковым лоскутам. — Я это чувствую.
— Да. Но меня настораживает легкость, с которой мы это делаем. Девушка оставила столько знаков, что я начинаю подозревать неладное. Что, если это расставленная Робом ловушка? — произнес Драммонд, задумчиво поглаживая черную бороду. — Мне кажется, разумнее будет позвать на помощь союзников. Ты же знаешь, что Мак-Ларен насолил не только нам.
Я тебя не понимаю, если только ты не говоришь об Элспет. Роб поступил с моей дочерью гораздо хуже, чем с нами. — Стюарт поскакал к лесу, продолжая высматривать обрывки розовой ткани. — Кто же должен ее защитить, если не отец и жених?
— Прервав свадьбу, Мак-Ларен пошел против воли королевы, — напомнил Драммонд. — Безумный Роб пригласил нас в конце месяца в Кэстил Даб, пообещав вернуть нам Элспет. Разве тебе не хотелось бы взглянуть на его лицо, если мы прибудем туда в сопровождении королевского караула? В конце концов, такое поведение можно расценить как государственную измену.
Мысль о том, что его враг умрет как предатель, согрела Лахлану сердце.
— Нет, я и думать об этом не желаю, — заявил Стюарт. — Мы должны найти Элспет как можно скорее. Ее мать не согласится ждать — даже ради того, чтобы доставить королеве удовольствие. Надо продолжать погоню.
Но не успели они сдвинуться с места, как из леса вылетел черный конь без седока. Драммонд узнал в животном лошадь Безумного Роба и помчался за ним. Проскакав около полумили, он поравнялся с жеребцом и сумел схватить его за уздечку и остановить.
Конь Мак-Ларена был покрыт пеной и тяжело дышал. Было ясно, что он едва держится на ногах. Иначе Лахлану ни за что не удалось бы его поймать, и он это знал.
К ним подскакал Стюарт.
— Боже правый! Он в крови!
Круп лошади был покрыт запекшейся кровью. Кровь хлестала из открытой раны на ноге. Взгляды мужчин встретились. Им незачем было произносить свои мысли вслух.
На Роба Мак-Ларена и его пленницу напала волчья стая, и тот факт, что они уже не сидели верхом на лошади, не сулил ничего хорошего.
— Лахлан, надо спешить, — тихо произнес Стюарт, мрачно глядя на спутника. — Я должен знать, какая участь постигла мою дочь. Что бы мы ни обнаружили.
— Да, — кивнул Драммонд, бросая поводья жеребца Мак-Ларена одному из своих слуг.
Его обрадовало то, что он получил хоть что-то из всей этой неудачной затеи. Конь Мак-Ларена был прекрасным племенным жеребцом.
— Симус, возьми Роалда и доставьте это животное в мою конюшню. Обработай его раны, если он тебе это позволит.
Его люди поспешили опутать шею коня веревками, чтобы, немного передохнув, он не смог вырваться и убежать. Лахлану незачем было напоминать им, что он высчитает стоимость потери из их карманов, если они упустят этот роскошный образчик конской плоти.
Алистер Стюарт уже скакал к лесу, чтобы продолжить поиски исчезнувшей дочери. Но Лахлан видел, что он уже ни на что не надеется. Стюарт понурился, как человек, которого ожидает дыба.
— Ой! — Элспет на одной ноге запрыгала к поваленному дереву и опустилась на него, осматривая свою обернутую бархатом ногу. Мокрая рваная ткань не могла защитить ее от колючек. Девушка выдернула из пятки длинный, угрожающего вида шип. — Не думаю, что я смогу идти дальше.
— Осталось совсем немного, девушка, — произнес Роб. Он был бледен и устал не меньше нее.
— Но я проголодалась и хочу пить. Мне кажется, я могу упасть в траву и проспать целую неделю, — прошептала Элспет, не сводя глаз с ровного участка земли рядом с тропой. Несколько часов отдыха в пещере совершенно не подготовили их к событиям этой долгой ночи и еще более долгого утра. С бегством Фалина они утратили и все съестные припасы.
Элспет готова была променять свою самую ценную брошь на глоток воды.
— Ты скоро сможешь поспать. Надо только дойти туда, куда мы направляемся.
Роб подхватил ее на руки и положил себе на плечо. Теперь ее голова и руки свисали ему на спину.
— Нет, погоди, поставь меня!
Девушка приподнялась, упершись ладонями ему в спину.
— Значит, ты готова идти?
Он даже не шелохнулся, чтобы поставить ее на землю.
— Я не смогу сделать ни шага.
Роб фыркнул и зашагал по тропинке.
— Выходит, что выбора у тебя нет. — Он хлопнул Элспет по заду. — Радуйся тому, что идти тебе больше не надо.
Элспет обмякла у него на плече, но в таком положении ей трудно было дышать, и она снова приподнялась.
— Кажется, ты действительно сильно поранился, ударившись о дерево, — произнесла она, заметив, что весь его затылок покрыт коркой запекшейся крови.
— Да ну? А я-то думаю, почему у меня голова раскалывается! Я был уверен, что это оттого, что сегодня утром мне пришлось обойтись без овсянки.
— Как ты полагаешь, волки могут вернуться? — спросила Элспет. — Ты поэтому так спешишь?
— Нет. Они охотятся ночью.
Роб перелез через упавшее поперек тропы толстое дерево. Нависшая низко над землей ветка зацепилась за косы Элспет и вырвала несколько волосков.
— Ай!
Если Роб и услышал ее восклицание, он даже виду не подал.
— Если мы доберемся до укрытия, прежде чем наступит ночь, то будем в безопасности.
— Если идти нам осталось действительно недалеко, то тебе лучше отдохнуть, — продолжала настаивать Элспет.
— А тебе, девушка, лучше помолчать.
В его измученном голосе отчетливо прозвучала угроза, и Элспет решила исполнить его просьбу.
Старый лес с вековыми деревьями остался позади. Теперь Роб шел между тонкими молодыми стволами. Его так сильно шатало, что Элспет казалось, он вот-вот упадет.
Вдруг он остановился и прислушался, склонив голову набок.
К ним что-то приближалось, шурша травой и хрустя ломающимися под ногами ветками. Судя по всему, это было что-то большое.
Элспет закрыла глаза, чтобы как следует сосредоточиться, и уловила сопение, очень похожее на волчье.
— Ты же сказал, что волки охотятся ночью.
— К сожалению, из нас двоих только ты имеешь обыкновение никогда не ошибаться. Здесь нет деревьев, способных выдержать твой вес, — произнес Роб, опуская ее на землю. Он наклонился и, вытащив из сапога кинжал, протянул его ей рукоятью вперед. — Если они одолеют меня, не позволь им схватить тебя.
Элспет взяла нож. Из всех ужасов мира не было ничего страшнее, чем быть съеденной заживо дикими зверями.
Да, она готова была перерезать себе горло, лишь бы этого не произошло.
