По дороге домой Ли вдруг вспомнила, что отказалась выслушать его рассказ о случившемся в университете Баррингтона. И подумала, правда, без особой надежды, что, может быть, ему удастся как-то оправдаться, обелить себя в этой истории. Чем ближе она подъезжала к дому, тем больше убеждалась в необходимости выслушать Адама.

Хитрый хорек поджидал ее под дверью. Ли ловко подхватила его на руки и захлопнула дверь.

— Ли? — позвал Адам со второго этажа. — Ты не могла бы на минутку подняться в мою комнату? Мне нужен твой совет.

То, что предстало ее глазам, заставило ее замереть на пороге и от прилива чувств так стиснуть хорька, что тот возмущенно заверещал и начал царапаться.

Комната Адама сверкала чистотой. Ни пятнышка, хоть с лупой ищи. Адам старательно запихивал какие-то вещи в маленький чемоданчик.

— Ты уезжаешь? — пролепетала она. И почувствовала, как на нее наваливается ощущение огромной потери.

— Как думаешь, мне нужно надеть галстук?

Она не понимала, какая связь между его бегством и попыткой поразить кого-то элегантностью.

— Ты уезжаешь?

— Ненавижу эти удавки. Но я ведь собираюсь потребовать от них уйму денег, так, может, имеет смысл выглядеть более респектабельно? Как ты считаешь?

— Ты едешь на встречу с издателем? — внезапно догадалась она. — Когда?

— Завтра утром. Так что ты мне посоветуешь насчет галстука?

— Так скоро? — охнула она. Если бы она знала об этом, то не стала бы торчать столько времени в библиотеке, причем без толку, как оказалось. — И надолго?

— Три дня. Так как ты считаешь…

— Целых три дня?! Почему же ты не предупредил меня?

— Потому что ты вылетела из дома со скоростью света и провела остаток дня в почти недосягаемом месте, — возразил он.

— Сила привычки.

Она опустила хорька на пол и внимательно рассмотрела галстук.

— Адам, это нельзя надевать. Приличный человек не носит такого. Они подумают, что у тебя либо катастрофически не хватает денег, либо ты намеренно решил оскорбить их.

— Да? Тогда придется обойтись без этого лоскута.

— Ты мог бы купить себе новый.

— Я подумаю, — рассеянно пообещал Адам.

Ли стояла посреди комнаты и молча наблюдала за ним, скрестив руки на груди. Когда он повернулся к ней, чтобы что-то сказать, она отскочила от неожиданности.

Он заглянул ей в глаза:

— В чем дело?

Как Ли ни старалась, но голос все равно предательски дрожал, когда она выдавила из себя:

— Ни в чем.

Адам продолжал внимательно изучать ее, будто собираясь во что бы то ни стало докопаться до правды.

— И все же что случилось? — с мягкой настойчивостью повторил он.

И словно поддавшись давлению его воли и забыв про свою, она прошептала:

— Ты уезжаешь.

— Ты будешь скучать без меня?

Его рука коснулась ее лица, погладила щеку. Другой он прижал ее к себе, его губы прильнули к ее губам.

Их заполнило сладкое чувство волшебства происходящего, но очень скоро эта же магия разбудила в них страсть. Ли почувствовала, как руки Адама сжали ее ягодицы, затем снова вернулись к плечам, зарылись в волосы, нетерпеливо задвигались по ее спине.

Она со вздохом разжала губы, и его язык мгновенно проник в ее рот. Было приятно и щекотно. Она отважилась ответить на ласку и принялась изучать его рот. Ощущение было просто ошеломительным — медовая сладость. Слегка кружилась голова. Вот она и пустилась в очередные изыскания, наслаждаясь его стонами удовольствия.

— Я хотел бы заняться с тобой любовью, — мягко прошептал он.

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами и молчала.

— Ли, девочка моя, ты не могла бы из человеколюбия и доброго отношения ко мне, — глухо произнес он, — подумать и решить этот вопрос за несколько секунд? А?

Это заставило ее улыбнуться, и он вдруг понял, что все у них будет хорошо. Она как-то трогательно- робко потупила глаза, он же пришел в восторг, так это ему показалось обольстительно и мило.

— Свет, — пробормотала Ли.

За окном ярко светила луна. Даже если он уступит просьбе Ли и выключит электричество, их комната будет залита волшебным лунным сиянием. Так что можно и пойти на уступку робкой женщине. Он нажал на выключатель, а затем запер дверь.

— На тот случай, если вдруг Пытливой Бестии захочется составить нам компанию, — объяснил Адам.

Они на секунду замерли, не сводя друг с друга глаз. Как перед прыжком в неизведанное, когда сладко ноет сердце. Адам повернулся лицом к кровати.

— Я все ночи мечтал увидеть тебя на этой кровати. И воображал, как твои волосы размечутся по подушке. Или на моей груди. — Ли с шумом втянула в себя воздух, задыхаясь от этих жарких слов. Он провел пальцами вдоль ее спины, заставив затрепетать. — Я представлял себе, как ты будешь лежать, залитая лунным светом, такая теплая и мягкая, рядом со мной, в моих объятиях… подо мной.

Она страстно обвила его шею и прошептала:

— Я мечтала о том же!

Он был более опытен и ловок. С минуту он восхищенно разглядывал ее кружевное белье, а затем со звериной грацией подхватил Ли на руки и понес к постели.

Как только она коснулась головой подушки, Адам жадно опустился на нее всем телом. Он долго целовал ее, прежде чем отпустил и слегка приподнялся, чтобы снова бросить на нее восхищенный взгляд. Теперь он еще больше напоминал ей языческого бога. Опираясь на локти, он возвышался над ней и наслаждался тем, что открывалось его взгляду. Луна отражалась серебряным светом от его бронзовой кожи и золотых кудрей. Он казался любовником из когда-то прочитанной сказки. Он погрузил пальцы в разметавшиеся по подушке волосы и пробормотал:

— Почти так, как я и воображал себе.

Еще быстрее Адам избавился от ее трусиков и восхищенно выдохнул:

— Мое воображение просто блекнет перед реальностью!

Он потянул Ли за руку и заставил сесть. Ее грудь притягивала его, словно магнит. Он мягко подразнил розовые пики большими пальцами. Эта ласка дала мгновенный результат: соски набухли и затвердели. Ли восторженно вздохнула. Ее рука невольно потянулись к молнии на его джинсах.

— Осторожнее! — Он стиснул зубы. — Мне там сейчас очень тесно.

Ли рассмеялась. Ей еще никогда не доводилось переживать такую пьянящую смесь страсти и веселья. Но с Адамом иначе и не могло быть. Она все еще пыталась расстегнуть молнию, но он схватил ее за руки и приковал к подушке поцелуем. Затем скатился с кровати и быстро расстегнул джинсы. На секунду он замешкался, заглянул ей в глаза, а затем стащил с себя джинсы и выпрямился перед ней полностью обнаженный.

Смотреть на него было истинным наслаждением, ибо он был прекрасен. В нем поражало все: крепкие мышцы загорелого тела, пропорциональность линий и какая-то особая грация движений. Кожа Адама была золотистой и сияла здоровьем. Ли скользнула взглядом к более густой поросли волос внизу живота и внутренне ахнула от яркого свидетельства его желания, которое вызывала у него именно она.

Они катались сплетенные по кровати, смяв простыни и скинув на пол подушки. Адам касался ее