- Да он ужасы очень уж любит, и в комнате у него по стенам такое развешано! Черепа всякие, кресты, пентаграммы. Жжжуть!

- Остановимся-ка на этом поподробней. Кажется, у меня есть идея, - весело сказал Сережка. – Ужасы – это ужас как здорово!

Мы договорились с Ириной, что она покажет нам Замотаева в понедельник, и разошлись по домам.

- А может лучше Костику скажем? – спросил я Сережку, когда мы остались вдвоем. – Он у тебя вон какой здоровый, в момент все уладит.

- Нет, - отрезал Сережка. – Костик на крайний случай, если ничего не выйдет.

Зная алдакимовское упрямство, я замолчал. Уж если Серый, что решил, то обязательно выполнит!

В понедельник, после школы, мы встретились с Ириной (она, кстати, училась в одной школе с Сережкой) и она повела нас смотреть Замотаева. Как в зоопарк!

Замотаев, или просто Замотай, как звали его дружки, в окружении себе подобных восседал во дворе на лавочке с видом английского вице-короля. Как и положено хулиганам и двоечникам, компания играла в карты и громко гоготала. Увидев нашу троицу, Замотай заржал как конь и завопил на весь двор.

- Какие люди! Что Иришка женихов привела? Или может это твои дети? Привет карапузы!

Мы с Сережкой гордо промолчали в ответ на это оскорбление.

- Хорошо смеется тот, кто смеется последним, - вполголоса сказал мне Алдакимов.

- Чего вы там шепчетесь? Идите сюда, вместе посекретничаем, - не унимался Замотай.

- Чего ты к ним прицепился? – спросила Ирина. – Что, скучно дурью целыми днями маяться? Шел бы лучше делом каким-нибудь занялся.

На лавочке заржали еще громче, как будто Ирина рассказала им анекдот.

- Было скучно, да вы нас повеселили. Женихи да невеста! А делами сама занимайся, если делать нечего, - тупо сострил Замотай.

- Ну что, посмотрели. Пойдемте отсюда, – сказала Ира, и мы удалились под хохот и улюлюканье картежников.

Со стороны мы, наверное, действительно смотрелись несколько комично. Шутка ли, но Ирина была выше нас как минимум на голову.

- Ну что приуныли, - спросила она нас, приняв наше молчание за трусость. – Испугались?

- Нет, - поспешно ответил Сережка. – Просто теперь очевидно, что такого… - он не нашел подходящего слова. – …Замотая следует проучить непременно, чтоб до конца жизни помнил. Сама-то не боишься?

- Я? – засмеялась Ирина. – Очень надо мне всякую шпану бояться. Это они бояться должны.

- Ну, тогда есть у меня один план, но его можно только с твоей помощью осуществить. А потом расскажешь, как получилось и будем действовать дальше! – донельзя серьезным голосом сказал Сережка, как будто был генералом из фильма про войну.

- Жду ваших приказаний, товарищ командир, - шутливо ответила Ира.

И мы все дружно расхохотались.

По Сережкиной идее Ирина должна была сегодня ночью прощупать Замотаевы страхи. Они жили в соседних квартирах на четвертом этаже. В двенадцать часов ночи Ирина, вооружившись половой щеткой, должна была постучать в окно Замотаевой комнаты из своего окна три раза, после чего затаиться и повторить эту процедуру через час. Учитывая, что в это время Замотаев имел обыкновение смотреть по видеомагнитофону свои любимые «ужастики», эффект обязан был быть отменным. Главное, чтобы Ира себя ничем не выдала.

На следующий день Ирина ждала нас в условленном месте. Мы даже не успели открыть рты, чтобы поздороваться, как она затараторила в лучших традициях всех девчонок мира.

- Всю ночь не спал наш Замотаюшка! После того, как я в третий раз в полтретьего ночи ему постучала, так он и ходил по комнате всю ночь и свет у него горел до утра.

- Третий раз? Мы же о двух договаривались. Смотри, еще сбежит куда-нибудь со страху и денежки тю-тю. Ты больше не самовольничай, – строго сказал ей Сережка, но, несмотря на серьезный вид, чувствовалось, что он едва сдерживается, чтобы не пуститься в пляс.

Еще бы! Первый пункт плана был исполнен лучше некогда.

- Ролики принесла? – спросил Сережка.

- Вот они, - Ирина достала коньки из рюкзачка.

- Справедливость требует жертв, - изрек Сережка, вынимая свой перочинный ножик.

Он умело, будто всю жизнь только этим и занимался, вырезал на обоих коньках знаки в виде перевернутой звезды, черепа и кучу всяких непонятных символов.

- Отлично, - сказал он, критически оглядев результаты своей работы. – Прямо как в компьютерной игрушке про Диабло.

После этого он взял красный фломастер и разукрасил свои рисунки. Выглядели его художества теперь и впрямь жутковато. Казалось, что из разрезов на коже роликов выступила кровь. Ирина тоже явно была поражена его талантом, хоть и старалась не показать виду. Увидев наше удивление Серый махнул рукой.

- Что я зря целые полгода в кружок народного творчества ходил. Вот и пригодилось.

А я-то глупый смеялся, когда родители его туда записали! Помню, все подшучивал тогда, умеет ли он уже плести лапти.

Сережка закончил издеваться над коньками и отдал их Ирине.

- Ты только хромай поубедительней. Можешь даже всплакнуть для вида.

- Есть, командир, - она шутливо козырнула ему. – Ладно, ребята. Я пошла.

Нам оставалось только пожелать ей удачи. Храбрая девчонка!

Кстати о девчонках. Все эти дни, прошедшие с момента нападения на автомобиль дяди Юры, что- то от Наташки Аникушиной нет никаких известий. Надо позвонить, узнать, не заболела ли, а то в нашем плане по запугиванию Замотая и ей была предусмотрена определенная роль.

Аникушина взяла трубку сразу же, будто сидела возле телефона и караулила.

- А это ты… Привет, - бесцветным голосом сказала она.

- Ты чего такая унылая? Заболела? – заботливо поинтересовался я.

- Да, нет, - Наташка явно была не настроена продолжать беседу.

- А у нас тут кое-какие успехи есть, - похвастал я.

- Это хорошо, - все тем же скучающим голосом ответила Наташка.

- Рассказать?

- Да, нет. Потом как-нибудь, – ответила она и повесила трубку.

Что-то с ней явно было не так. И это при ее-то любопытстве, не захотеть узнать новости?! Это также невероятно, как снег в середине июля. Я набрал ее номер снова.

- Аникушина, ты чего трубку бросаешь? У меня может к тебе дело важное есть.

- Ну и что из этого? – продолжала выкрутасничать Наташка. – Иди к своей подружке да советуйся с ней. Я-то при чем?

«Вот оно что!» – понял я. «Да ты обиделась из-за Ирины. Взревновала, значит. Наверное, какая-нибудь добрая душа доложила, что у нас с Сережкой появилась новая подруга! Значит, и из-за меня девчонки могут мучаться!» Это открытие приподняло меня в собственных глазах.

- К какой подружке? – невинно спросил я.

- Сам знаешь! – огрызнулась Наташка. – К которой после школы бегаешь каждый день.

- А ты про это откуда узнала? – продолжил свои расспросы я.

- Аленка сказала!

- Ах, Аленка! А не ты ли мне говорила, что Аленка у нас во дворе первейшая сплетница и врушка?

- Ну и что? А чем же ты тогда после школы занимаешься? Портфельчик до дома подносишь, небось?

Когда причина Наташкиной враждебности была выяснена окончательно, дальнейшая перебранка по телефону потеряла всяческий смысл. Так можно было и всерьез поссориться.

- Знаешь что, Наташа. Выходи на улицу, и я тебе все расскажу. А потом решишь, кому верить мне или этой балаболке Алене. К тому же у меня действительно есть к тебе дело, – для пущей важности добавил