изумления перед красотой мироздания. И вспышки интеллектуальных молний будут для нас сказкой, и хорошо, если далекое эхо грома прокатится в ленивой голове, и мы не испугаемся. «Какой я гордый, я не испугался эха грома, какой я смелый, какой я дерзкий». Помните, как у Бальмонта:

Трудно ли это? Конечно трудно, страшно потому что. А чего страшно? Да всякой ерунды. А чтобы мы не забывали, что нам страшно, — нас пугают, пугают, со всех сторон средства массовой информации.

Позволите себе распускаться, выходить из рамок — соседи не поймут, а то и в диспансер запишут. Все не проверенные школьной программой идеи ведут в секты или к алкоголизму. Странное поведение — это свидетельство неустойчивости психики, поэтому вернитесь на путь истинный. Если вы загорелись идеей, лучше вынесите ее на пару десятков ученых советов, чем пытаться воплощать. Молиться можно и даже похвально, но верить в то, что молитву кто-то слышит — уже диагноз.

Учитывая, что более взрослая и более опытная у большинства личность старается изо всех сил присвоить себе достижения юной сущности и быстро превратить их в нечто личностное, ситуация складывается безвыходная, почти трагическая. Безвыходная, потому что сущность в такой обстановке, в отсутствии понимания того, что происходит, чахнет под всеми факторами социального давления. С одной стороны, социальный разрыв, который происходит в привычном социуме, с другой стороны, социальная динамика новой группы, с третьей стороны, очень сложные, бурные процессы, происходящие на уровне подсознания и сознания. Все это создает чрезвычайно сложную обстановку для взрослого человека, тем более сложную, что он однажды уже в ней был, переживая в свое время подростковый кризис.

Почему же все это так сложно? Дело в том, что личность все устремления сущности тут же начинает присваивать. Она говорит: «Хм, просветлеешь, ну, максимально, через год». Продленку прошел — уже инструктор. Группу провел — уже пора отдельное течение в Школе организовывать. Книжки уже можно не читать. Вместо того чтобы помогать себе, своей сущности, человек под влиянием своей же личности делает все, чтобы сущность развивалась как можно медленнее. Молодежь потому входит в эту ситуацию легко, что они в ней находятся и по внешней жизни. А для взрослых людей это, естественно, большая неожиданность. Оказывается, от этого бывают дети. Даже от этого?!! Господи, а от чего их не бывает???

Давайте теперь вспомним и попытаемся найти критерии для жизни от сущности. Но сначала: а какие критерии нам вообще известны?

«Приятно — неприятно»: в течение жизни появляются различные модификации этого критерия: вкусно — невкусно, кайфово — не… и т. д. Этот критерий относится, в основном, к жизни индивидуальности. Но поскольку индивидуальность находится под властью личности, то, естественно, личностный оттенок неизбежен. Сущности такой вариант явно не подходит.

«Можно — нельзя»: критерий социального контроля. Этот критерий мы усваиваем как внешний по отношению к себе. Сначала через родителей, близких, от социума — «можно — нельзя», слегка замаскированное под «плохо — хорошо». Такие вот интеллектуальные взаимоотношения с действительностью.

И последняя пара сугубо интеллектуальный критерий: «правильно — неправильно». Он характеризует, как написано в учебниках для полуразвитых существ, зрелую личность. Это высший критерий.

Еще раз напоминаю то, что всем вам давно известно: все наши оценочные критерии сводятся к этому простому набору. С помощью этого «сложнейшего» механизма мы оцениваем мирозданье. А личности больше и не надо.

Какой же критерий, который нам так и не сообщили в процессе социализации, имеет отношение к сущности?

Давайте напомним сами себе и ему, нашему герою или героине, чтобы не обижать вторую половину человечества, что же такое сущность как часть нашей воплощенности. Сущность — это совокупность отношений, образуемых переживаниями резонанса. Какой же критерий для оценки деятельности сущности, а в клиническом случае духовных искателей — для оценки деятельности человека как такового, критерий только один: есть резонанс — нет резонанса.

Есть — нет. Что это вам напоминает? Есть — нет. Бытие — небытие. Так вот, когда наш любимый дедушка Мороз, дедушка Мирзабай, дядя Мирзабай, папа Мирзабай, друг Мирзабай говорит: «Никогда минус, всегда пилюс», — то он имеет в виду простую констатацию факта: для сущности нет минуса, минус — это небытие.

«Ограбили, гады. Забрали минус. А я и не заметил. А передовые идеи человечества?» Все это при вас, но в другом месте. В месте личности. А раз у сущности только «пилюс», значит, мы существуем, с точки зрения жизни с опорой на сущность, только тогда, когда есть резонанс. Когда нет резонанса, мы и есть то самое, о чем говорит другой хороший дядя: «Человек спящий». Все ясно и понятно.