«
Я помню старшину в армии, он подходил ко мне, поправлял что-нибудь в одежде и говорил отеческим тоном: хороший ты человек, Игорь, но… И я, искренне глядя ему в глаза, отвечал: «Так точно, молодой, исправлюсь». Он меня очень любил. За что? За то, что честно признавался.
Так что стать актером — это единственный социально приемлемый способ избавится от таковости. Потому что актер по социальному статусу может быть разным, ему многое позволено. Даже для человека, которого в шутку или с укоризной называют актером, социальные рамки расширяются. Поэтому всякий актерский тренинг — это ваш шанс побыть никаким, попробовать стать никаким. Потом можно попробовать перенести этот навык в жизнь и люди постепенно привыкнут. А он какой? А никакой!
Самое интересное из моих сорокалетних наблюдений то, что люди, которые играют, то есть, на языке здравого смысла, как бы притворяются, гораздо живее, искреннее, чем те люди, которые ходят по жизни с выражением полного серьеза и важности на лице. Хотели ли вы стать никаким? А если усложнить вашу задачу? А если попробовать так, чтобы ни разу не повториться? Каждый раз на сцену должен выходить другой человек.
Это и есть яркая разделительная черта между людьми, которые сделали шаг по Пути, и людьми, которые этот шаг не сделали, а так и остались сидеть около границы. Девяносто девять и четыре десятых своего воплощения он провел у границы. Остальные шесть десятых он шел назад в могилу. Выбирайте.
Свести всю духовность только к внутренним делам — это не плохо, это замечательно, по сравнению с теми, кто там толпиться у входа, но это означает принципиальную разницу между реальными и идеальными последователями Традиции. (Эта ситуация ассоциируется у меня со спорами между меньшевиками и большевиками о том, кого можно считать членом партии. Меньшевики считали, что достаточно сочувствия и взносов, а большевики — что человек должен еще и что-то делать для партии. К счастью, духовная традиция — не партия. Между реальными и идеальными последователями традиции нет пропасти.)
Таковость — это наше социальное устройство, матка. Мы чувствуем себя в ней, как чувствует себя плод в матке здоровой матери. Покинуть таковость — это и есть второе рождение. Когда понимаешь, что второе рождение — это остаться без таковости, и видишь возмущенно, рассерженное, презрительно, недовольное выражение лиц самых тебе близких людей, начинаешь думать: а оно мне было надо?
Мы говорим: второе рождение — это рождение из таковости. А что происходит при этом с личностью, она ведь не перестает быть? Дело в том, что из таковости можно освободиться
Один способ — это принять решение сознательно делать усилия, разрушающие таковость. Это
Второй способ — перенести
Я всегда говорил, говорю и буду говорить, пока говорю: «И на этом стуле хорошо, и на том стуле хорошо. Плохо между». К сожалению, у нас есть механизм, который на любое разделение реагирует оценочно: если что-то от чего-то отделяют, то обязательно, одно должно быть «хорошо», а другое — «плохо». Я еще раз говорю: устроить себе духовный ашрам внутри собственного шкафчика под названием «таковость» — это хорошо. Это удается далеко не всем, ведь там внутри шкафчика червячок такой живет, называется «сомнение». Хотя Иисус и говорил: «Самый страшный грех — это сомнение», — все больше верят Карлу Марксу, который сказал: «Подвергай все сомнению».
Еще раз повторяю: можно создать себе в этом шкафчике таковости духовный ашрам, можно перестукиваться из него с обитателями других шкафчиков. У каждого свой шкафчик, каждый в нем хозяин, правда, ключика ни у кого нет. У кого ключик — неизвестно.
Также хорошо сломать, наконец, этот шкафчик и оказаться вне его. Конечно, поначалу все выглядят неуверенно, глаза все время щурятся, совершенно стерильный, от каждого второго микроба чихает, в шкафчике все-таки микробов меньше. При личной встрече с Богом начинает заикаться и бормотать что-то невнятное. Хотя до этого из шкафчика разговаривал с ним на равных. А при личной встрече сробел. А если тут еще подойдут и другие, из разных религий, народов, а я только что из шкафчика? А там, в шкафчике, я со всеми запросто.
Но свобода, она уже соблазнила, потому что уже свободен от своего шкафчика, и когда спрашивают: «Кто ты?» Возникает заминка. Кто же я такой? Я? Это —
А все остальное? А все остальное — не
А какое это все к тебе имеет отношение?
А вот это или это, пока, оно мое. Я этому хозяин. А все остальное — это реальность. Я ей не хозяин. Но мы с ней, с реальностью, как хозяин с хозяином, все время в личном контакте.
Если вы из двух «хорошо» выбрали хорошо без шкафчика, то вам совершенно необходима актерская практика.
Давайте попробуем вглядеться в детали выхода из социальной матки, второго рождения. Посмотрим, что мы знаем про проявления личности, про ее, самые общие, самые простые характеристики:
—
—
—
Казалось бы,
Кроме этого, оно может выглядеть совершенно глупым с точки зрения формальной логики и здравого смысла. Но самое страшное — оно отменяет в личности такую могучую силу, как «я — сам». Как же это «я — сам», если это резонанс с реальностью? И вообще мне говорят, что все реальные действия совершаются не мной, а реальностью, потому они и реальные. Ну и что, что они реальные, если социально не подкрепляются? На фиг мне твое реальное действие, если за ним не следует положительное социальное подкрепление, а чаще всего следует совершенно отрицательное.
Как личность, я страдаю, как сущность — ликую, как индивидуальность — скриплю суставами. Вот
