Тоска гнетет, тоска и злишься на зарю,Которая опять в камин загонит,Опять покойника по чину похоронит,И будут на спину валить тебе дрова,И будет огненной седая голова.VIII.«Ах, если б снова жить! не дедом быть, а Петей!Я был ведь не дурен, я был красноречив…Графиней Ланговой я был замечен в светеИ приглашен в салон — и это ведь не миф!…»Дед замолчал и, видит, Лунный МальчикВдруг соскочил с луча и подошел к немуИ улыбается; грозит, согнувши пальчик,И говорит, колебля полутьму:— Ты хочешь жить, мертвец? Я — мертвых оживитель,Профессия недавняя… РодительТвой оживлен был мной за радужную, но —Он слова не сдержал и умер вновь давно…IX.— Теперь поручено мне требовать залога…Залог пустяшный — твой фамильный бриллиант.Он будет при тебe… не думай, ради Бога,Что мы жулье, что я такой же франт,Как внук твой, Константин! Останется с тобоюТвой бриллиант, но — заложить, продатьЕго не сможешь ты. Он закреплен судьбоюОтнынe за бюро, которым воскрешатьТебе подобных послан я в ущербыЛуны… Согласен? В день, как опушатся вербы,В двенадцать дня начнешь ты жить таким,Как ты хотел; ну — мне, пора к другим…-X.Сказал — исчез. И дед вскочил в волненьи,По комнатам забегал меж лучейТомительной луны; перевернул в смятеньиБенедиктин и — влез в камин скорей.
. . . . . . . . . . . .
Глава третья
I.… А на верху сидит за лампой Кадя,Склонясь мечтательно над черным дневником,И, волосы распущенные гладя,Чертит по скатерти обломанным пером.И смотрят на нее девичьи безделушки —Немецкий целлулойд, китайские лягушки…И тикают на бронзовой змееЧасы, бегущие к положенной черте.II.Ах, эти розовые, с клевером, обоиИ запах мыла фабрики Бодло,И звуки тишины, и непокой покоя —От них Спасителю в киоте тяжело.…А в дневнике стоит: «Одна — одна, как прежде,Царевной в тереме!… И к лику старых девПричислюсь скоро, в сладостной надеждеИметь свой угол, юность претерпев.И только бы не стать безличной компаньонкойИ нянчиться с хозяйскою болонкой…Нет, лучше бонной к детям!… Вот мечты —Мои мечты, уж и они пусты!III.«Забыты и усы и эспаньолка,И тихий баритон, и с поволокой взгляд…Для глупых вышивок тоскливая иголка,И для мадам Жиро ненужный слой помад!Ведь нет решимости пойти за первым встречным,А если б знали все, что этим я горю,Что верю ласкам я минутным, а не вечным…Яд близких мук в таинственном „люблю“!Зачем так лживо все, как лживо это платье?Зачем пожатье рук, где надобно объятье?
