энтузиазм могут весьма пригодиться в создании Ордена, взрастающего на фундаменте древнего Храма Соломона. Что ж, вот и подходящее название: Орден Бедных Рыцарей Христа и Храма Соломонова. Орден, идея которого появилась еще у Годфруа Буйонского, а руководителем должен был стать Зегенгейм. Орден Храма. Орден Тамплиеров…

Гуго де Пейн откинулся на спинку кресла, задумался. Потребуются значительные материальные ресурсы. Сами члены Ордена не нуждаются в роскоши, но для укрепления своего влияния в Палестине необходима не только добытая ими слава: нужен и крепкий фундамент, вроде того, на котором стоит Тампль. Нужны новые крепости, построенные на средства Ордена — эти будущие форпосты, где смогут укрыться униженные и беззащитные. Такие крепости должны быть выдвинуты еще дальше уже существующих Керака, Монреаля, Газы, Тортозы, Петры. Исследуя эти районы, де Пейн уже наметил подходящие места для закладки укрепленных сооружений. Пройдет немного времени — и там вырастут неприступные бастионы тамплиеров. Они покроют сетью не только границы Палестины, но и встанут на всех торговых караванных путях, на побережье, перекинутся на близкие стратегически важные острова, переместятся в Европу. Перед мысленным взором де Пейна проплывала картина будущего величия Ордена. Ордена, который стал неотделимой частью его жизни. Его судьбой.

Из раздумий де Пейна вывел слуга Пьер, кашлянувший у входа в покои.

— К вам посетитель, мессир! — произнес он.

— Пусть войдет.

Посторонившись, Пьер пропустил в комнату того, о ком несколько минут назад думал де Пейн — клюнийского монаха, бесстрастно и непроницаемо взглянувшего на него.

Граф Грей Норфолк, прибывший в Цезарию, застал маркиза Хуана де Сетина поправившемся, набравшимся свежих сил и энергии. Болезнь, благодаря усилиям Роже и Бизоля, была обращена в бегство.

— Слухи о вашей смерти оказались как всегда, преждевременны! — радостно воскликнул граф, обнимая маркиза. — Мы все переживали, когда получили глупейшее извещение от городского наместника Шартье.

— Думаю, он сделал это нарочно, — улыбнулся маркиз. — Как поживают наши друзья?

— Превосходно! Когда я уезжал, Зегенгейм был еще в тюрьме. Роже, Бизоль и Виченцо — также. — И граф поведал Хуану последние новости.

— Надеюсь, все обойдется, — промолвил маркиз, внимательно выслушав его. — Мне же здесь посчастливилось наткнуться в архивах Цезарии, из-за которых я чуть не простился с жизнью, на интересные вещи. Похоже на то, что мы и не догадываемся, на каком фундаменте вырос наш Тампль!

— На фундаменте бывших конюшен царя Соломона, — произнес Норфолк.

— Это лишь видимая часть. То, что скрыто под ним — бесценно! Мне кажется, я подошел вплотную к загадочным сокровищам иудейского царя.

— Все золото Соломона разграблено еще римлянами, — осторожно сказал граф, стараясь не волновать маркиза.

— Есть вещи, цена которых неизмеримо выше золота и драгоценных камней. Кому-то достались блестящие побрякушки, а кто-то может стать обладателем тайн мироздания! — возбужденно ответил Хуан. Думая, что болезнь маркиза еще не прошла до конца, и желая не волновать его, Норфолк промолвил:

— Конечно, конечно. Думаю, мы поговорим об этом, когда вернемся в Иерусалим.

— Граф! Вы недооцениваете мои слова, — возбуждаясь все больше выкрикнул маркиз де Сетина. — Я имею в виду сам Святой Грааль!

— Едва ли это возможно! — всматриваясь в его обострившееся лицо и почти безумные глаза, прошептал Норфолк.

— Да, да! — подтвердил маркиз. — Не считайте меня сумасшедшим. Здесь, в Цезарии, находится лишь часть тайных архивов, которые иудеи пытались вывезти из Иерусалима, когда к городу подошел Годфруа Буйонский. Больше половины из них была отправлена в неизвестном направлении. Я могу лишь предполагать — куда? Лангедок, Нарбонн или маленькая деревушка Ренн-Ле-Шато. Но даже то, что еще сохранилось тут, дает мне право думать, что главное все еще сокрыто в Святом Городе, в стенах или фундаменте бывшего Храма. И я найду это! Я не могу открыть вам все, чтобы не подвергать вашу жизнь опасности. Вы же знаете что со мною произошло? Моя смерть была кому-то необходима. Франсуа Шартье служит не Бодуэну I. Допустив меня в архивы Цезарии, он совершил ошибку. А потом попытался исправить ее. Я почти уверен, что сейчас эти архивы или опечатаны или скрыты в надежном месте, куда нам не добраться. Но главное — уже здесь, — и маркиз притронулся пальцами к своему лбу. — Я должен донести свою информацию до Гуго де Пейна.

— Все это настолько серьезно, что я вам верю! — взволнованно произнес граф. — Но тогда, тем более следует особенно опасаться за вашу жизнь. Если дело обстоит таким образом, то Шартье ни в коем случае не выпустит вас из города и постарается сделать все, чтобы ваши знания ушли вместе с вами в могилу. Навсегда.

— Со мной верный Корденаль и семь кабальерос, — промолвил маркиз.

— А также я и мой оруженосец Гондемар. Но силой мы все равно ничего не добьемся. Наоборот, этим мы лишь дадим повод применить к нам любые меры. Надо действовать хитростью, чтобы вывести вас из Цезарии.

Маркиз легко поднялся с кресла и подошел к окну. Отодвинув тяжелую портьеру, он произнес:

— Посмотрите сюда, граф! Дом находится под наблюдением. Я не сомневаюсь, что вон те верзилы, сидящие битых два часа на скамейке, и вон тот подметальщик улицы, скребущий мостовую целый день, и трое бродяг в канаве, — все они связаны одной цепочкой. Все они из ведомства Шартье. Поверьте, я бы уже давно уехал из Цезарии, если бы у меня был приемлемый план.

— Он существует… — произнес граф Норфолк, которому неожиданно в голову пришла интересная идея.

Орден Сиона, размещавшийся в аббатстве Богоматери близ Иерусалима на горе Сион, был основан еще при Годфруа Буйонском. Это был католический Орден рыцарей и каноников-августинцев, занявший место древней трапезной и могилы царя иудейского Давида. Лишь некоторые из его членов — особо посвященные в тайны Ордена знали, что католические службы и отправления являются лишь прикрытием, ширмой для иерусалимского патриарха Адальберта и короля Бодуэна, наживка для Ватикана, а истинные его цели и нити, по которым он управляется, тянутся в Нарбонн, к Старцам и Мудрецам, к Сионской Общине. Возглавлял аббатство приор Арнальдус, а великим магистром Ордена был лотарингский рыцарь, граф Рене де Жизор. Оба они прибыли в Иерусалим на корабле, который привез в Святой Город и калабрийских монахов, из среды которых и появился позднее загадочный Тафур. Именно в этом аббатстве на горе Сион, возвышающейся над вифлеемской дорогой, и был провозглашен Защитником Гроба Господня доблестный Годфруа Буйонский.

Одним из главных заданий, полученных ломбардцем Бером в Нарбонне, было: вывезти или скрыть в надежном месте остатки древнего архива в Цезарии, а также и в Иерусалиме. Подчистить то, что еще не было вычищено. Если с документами, хранящимися где-то в развалинах или фундаменте Храма Соломона было сложнее, — поскольку о точном их местоположении не знали даже Старцы, а само здание Храма занимал отныне дворец Бодуэна и тамплиеры, разместившиеся в его левом крыле, — то с архивом в Цезарии дело обстояло проще. Наместник города, Франсуа Шартье, являлся членом Ордена Сиона и обязан был беспрекословно подчиняться его великому магистру, графу Рене де Жизору. Поэтому неутомимый ломбардец, которому доставляла истинное наслаждение его трудная и опасная работа, первым делом отправился в аббатство на горе Сион. Поклонившись могиле Давида, совершив и католический обряд в церкви (если бы было надо, то он вознес бы и хвалу Аллаху, подстелив под колени мусульманский коврик), Бер встретился с графом де Жизором, и уже вместе они выехали в Цезарию.

Сейчас они сидели в приемной Шартье-Гримасы и втроем обсуждали, как лучше вывезти архив из города — морем или по суше? По суше — безопаснее, но такой большой караван несомненно привлечет внимание; скрыть архив в трюмах торгового судна проще, — но кто поручится за необузданную морскую стихию? Вопрос коснулся и сохранности тайн архива.

— Я вынужден был разрешить одному человеку покопаться в бумагах, поскольку у него было разрешение от графа Танкреда, — сказал Шартье. — Вряд ли он смог что-либо понять. Я и сам не понимаю,